Синь прикусил язык, оставив при себе то, что хотел ответить, и поспешил за ней. В самом деле, навстречу стали попадаться драконы, в том числе ядожалы, чьих ушей стоило опасаться. Скромно пригнув голову и пряча глаза, он семенил по спиральному коридору и думал: а вдруг листокрылая права? Не путает ли он вежливость и послушание с мягкотелой трусостью?
А что прикажете делать – смотреть ядожалам в глаза, бросать обвинения, затевать скандалы и драки? Не вылезать с Пути нарушителей, как Мечехвост? Нет уж, лучше тихая спокойная жизнь, как прежде!
Коридоры располагались здесь почти как в улье Цикады, но были просторнее и выше, а древокаменные стены расписаны жёлто-чёрными полосами или шестиугольным орнаментом наподобие пчелиных сот. На каждом повороте и перекрёстке смотрели с гобеленов и плакатов свирепые глаза королевы Осы.
От яруса к ярусу коридоры становились оживлённее, и сердце у дракончика нервно сжималось. Он невольно держался всё ближе к провожатой, украдкой окидывая взглядом встречных драконов. Вот семья ядожалов спорит, куда лучше сходить пообедать, вот беспечная парочка распевает песни, путаясь в словах и подшучивая друг над другом, а вот слуга-шелкопряд тащит корзину со свежими одеялами. Ядожалы приветливо кивали незнакомой соплеменнице, не удостаивая Синя с Росянкой даже взгляда. Всё вроде спокойно, жизнь идёт своим чередом, как будто и не было тех дней охотничьей горячки в полной власти у королевского разума.
Внезапно Сверчок с тревогой дёрнула крыльями и замедлила шаг, свернув из коридора на полированный пол из настоящего дерева. Затаив дыхание и бережно переставляя лапы по скользкой поверхности, переливающейся золотисто-янтарными волнами, Синь двинулся следом к храму Ясновидицы.
В книгах, которые доводилось читать Синю, утверждалось, что храм Ясновидицы – самая прекрасная постройка в мире. Построили храм ещё внуки великой пророчицы, но затем он сильно пострадал от войны с листокрылами, был перенесён и восстановлен здесь, в самом сердце королевского улья. Строители использовали более шестидесяти разных пород дерева, полируя и идеально подгоняя друг к другу мельчайшие детали. Настоящее чудо!
Однако никакие книги не могли описать глубокого ощущения мира и спокойствия, охватившего дракончика при одном взгляде на храм. Вопреки ожиданиям, он оказался вовсе не гигантским величественным сооружением и не превышал размерами Кокона в улье Цикады, но отличался изящными, выверенными пропорциями. Колонны из тёмного, почти чёрного дерева вдоль фасада были инкрустированы кусочками кварца, сверкавшими, словно звёзды в ночном небе. Углы крыши загибались драконьими хвостами, а центральный купол был отделан пластинками золотистой древесины наподобие чешуи.