– Что?! – прогремел Митяй.
– К нам все относятся нейтрально, бандиты нас не трогают. Брать у нас нечего. Мы и бродим по Зоне, слушаем. Собираем слухи понемножку. А сталкеры нам хлеб, колбасу, консервы.
– Подробнее про вчера, – напомнил Митяй. – Что конкретно он вам сказал?
– Да ничего особенного! – жалобно проговорил отброс в шортах. – Мы видели, как группа бандитов пересекла разлом в земле, и Сеймур пообещал нам плату за эту информацию. Позднее к нам пришли его люди, и мы узнали, что они кого-то в лесу ограбили. Это все, что мы знаем!
Евгений Павлович к тому времени выбрался из воды. Он взобрался на мостик и, шатаясь, побрел к дому. Казалось, он вообще ничего не видит и не слышит.
Митяй был вне себя от ярости. Эмоции переполняли его.
– Ну, Сеймур, ну сука! – процедил он. – Слышал, Газон? Вот такие тут мрази обитают! А ты мне вчера про высшую цель заливал!
Молодой сталкер все это время молча держал трех отбросов на мушке.
– И сколько бандитов пересекло Рубец? – спросил он вдумчиво.
– Человек пять, – сказал бомж в шортах. – Они нас не тронули и прошли на север Болот. За ними сейчас семья Казанцевых присматривает.
– У вас тут целые семейные кланы? – изумился Газон. – Сколько же вас, отбросов, по Зоне шастает? Слышь, Митяй, это ведь серьезная сила. Бойцы невидимого фронта прям.
Из дома вышел Евгений Павлович, вслед ему послышались жалобные женские крики. Глава семьи Бельдуевых с тяжелой кувалдой направлялся прямо на обидчиков.
Газон перевел на него оружие:
– Стой, где стоишь!
– Женя, не надо! – раздалось из окна.
– Жека, погоди! – жалобно проголосил бомж в ушанке. – Они уже уходят! Жека!
Евгений Павлович не слышал их. Он пер словно бронепоезд, на ходу занеся кувалду для удара.
– Стоять! – выпалил Газон и надавил на спусковой крючок. Молодой сталкер стрелял скорее от легкого испуга.
Громыхнуло.
Отбросы испуганно вздрогнули и прикрыли голову руками. Евгений Павлович охнул и свалился на землю.
– Вот и все, – прошептал мужик в шортах.
Глава семьи Бельдуевых схватился за живот. Под ним быстро появилась красная лужица. Газон, не веря в случившееся, опустил автомат.
– Я, я предупреждал, я не хотел стрелять, – промямлил он, оправдываясь.
– Они нас всех убьют! – закричал бомж в ушанке и в страхе бросился в воду.
Его подельники, также поддавшись панике, разбежались прочь. Из дома послышался женский визг и громкий рев.
– Вы что делаете, сволочи! За что?! Гад! Гадина!.. Зачем?! Что он вам сделал?!
На улицу к умирающему Евгению Павловичу выбежала худощавая, бледнолицая женщина с грязными и засаленными волосами. Лицо покрыто морщинами, запойные опухшие щеки. Вслед за ней из проема высунулся и встреченный первым малец.