Митяй поймал себя на мысли, что подбирает те слова, которые хочет услышать вожак бандитов. И разозлился сам на себя.
Кобзарь наблюдал за сталкером, не выдавая не единой эмоции.
– Знаете, пацаны, а денек сегодня явно выдался интересный, – сказал он своим людям.
В этот момент в лагерь вернулись двое патрульных и сообщили старшему, что район чист. Митяй с облегчением вздохнул.
– Признаю, – наконец изрек главарь. – Своим поступком ты меня уважил. Нечасто я встречаю чудака, который сам пришел на верную смерть и, хуже того, пришел в одиночку и без оружия. И все это ради человека, который томится у меня в плену. Либо это дурость, и тогда проще будет тебя сразу пристрелить и облегчить страдания.
Бандит замолчал, следя за реакцией сталкера.
– Либо же наоборот, человек пришел ко мне со знанием дела, свято веря, что уйдет отсюда целым. И не просто целым, но еще и с выгодой.
Бандиты с интересом посмотрели на гостя. Один из них, в коричневом плаще, достал карманный коммуникатор, нахмурился, подошел к старшему и что-то шепнул ему на ухо. Выражение лица последнего, наконец, выдало эмоцию, и Митяй не знал, хорошую или плохую.
– Если ты сталкер, почему находишься в черном списке? – спросил он.
– Общество не приняло меня. Теперь я сам по себе.
– Хищник, выброшенный из стаи? – спросил Кобзарь.
– Можно сказать и так, – аккуратно ответил бродяга.
Митяй не мог не отметить тот факт, что всерьез заинтересовал бандитов. Все они глазели на пришельца, о чем-то перешептываясь и держа пальцы на спусковых крючках. Вероятнее всего, они приняли его за наемника средней руки. Но если обман раскроется – страшно подумать, чем может закончиться этот спектакль.
Главарь тем временем продолжал курить трубку.
– Становится все интереснее. Выброшенный из общества волк-одиночка приходит ко мне в дом и заявляет, что хочет вывести отсюда моего пленника.
– В обмен на ценную информацию, – напомнил сталкер.
– Пусть даже так, – проговорил вожак. – Знаешь, я попробую отнестись к этому всерьез и выслушаю тебя. Но сперва ты скажешь мне, что побудило тебя явиться сюда.
– Не понял.
– Каков твой настоящий мотив? Если человек так рискует своей шкурой ради какого-то отщепенца, на то должна быть веская причина, и покруче какой-то банальной дружбы или карточного долга. Речь должна идти о реально ценном кадре. Мы ведь с тобой, по сути, сейчас ведем сделку, так? И я торгуюсь. Хочу убедиться в том, что твоя информация будет стоить той утраты, что я получу, расставшись со своим заложником.
Митяй на миг прикрыл глаза. Вот тебе и ситуация. Вроде все просто, а вроде и не совсем.