Так рождались легенды о призраках Зоны.
Митяй покосился в сторону зловещей бронированной двери. Было что-то в ней отталкивающее.
– Чует мое сердце, по ту сторону что-то такое… будто настоящее зло. Понимаешь? Вот мы ее и сторожим, и придурков всяких туда не пускаем. И дело тут вовсе не в деньгах или майоре.
Митяй смерил командира оценивающим взглядом. Своими принципами Рама напоминал Данилу – их идеализм и вера в свою миссию делали из них своего рода фанатиков. Один рискует жизнью, чтобы не пропустить неведомое зло, о котором сам толком ничего не знает. Другой и вовсе подставляет себя и своих людей под страшную участь заразиться неизвестной дрянью. И что самое интересное – они оба пользуются авторитетом. Их слушают, уважают, за них готовы отдать жизни.
Но ради чего все это? Зачем сегодня погибли девять молодых парней? Просто потому, что интересы двух лидеров не сошлись? Ерунда какая-то.
Чем больше Митяй думал об этом, тем больше он понимал, что люди в Зоне нуждаются в героях. В личностях, на которых хотелось равняться. Как ни крути, а человечность из людей выбить невозможно, авторитеты нужны всегда, и всегда кого-то должны ставить в пример. Об эту мораль наглухо расшибалась вся философия Пороха, который свято верил в партнерство и отрицал любую дружбу.
Хотя сам Порох никогда не покидал Болот, отсюда и такие взгляды на жизнь. Митяй уже заметил, что чем севернее он углублялся в Зону, тем сильнее разнились люди и их уровень мышления. Если на юге и правда обитали лживые лицемеры, то здесь, в условиях постоянного напряжения и опасности, можно было встретить реальную дружбу, поддержку и веру в человечность. Во всяком случае, Митяю очень хотелось в это верить.
Митяй не выдержал гнетущей атмосферы подвала первым.
– Пойдем на воздух, жутко мне здесь.
Когда они выбрались на улицу, солнце уже висело высоко в зените и грело мерзлую землю. Бродяги восстанавливали лагерь после ожесточенной битвы. В воздухе все еще пахло порохом.
– Кстати, что до твоего рядового… – вспомнил Рама.
Он неторопливо закурил, вкушая все прелести табака.
– Куришь?
– Иногда.
– Угостить?
– Нет, сейчас не хочу.
– А я вот три месяца к сигарете не прикасался, – поделился темноволосый сталкер. – Вынудили.
Митяй не торопил его. Лидер отряда испытывал серьезный стресс. Он потерял почти половину своих людей, чего уже говорить о лагере. Кроме того, Митяй понимал, что в скором времени дела вожака сталкерского гарнизона могут пойти на спад, поэтому он дал тому время собраться с мыслями.
– В лагере его никто не видел. Армеец сбежал, когда началась заварушка.