— Мне больше всех нравится.
Николай Иванович принял мой ответ с таким удовольствием, если не сказать торжеством, как будто он лично спроектировал это здание.
— Стиль модерн. Значит «современный». Представляешь, я видел, как его строили! Году в девятом…
Вот это да! Ещё до революции! Тоже мне «современный»!
— Николай Иванович, вы родились в Москве?
Отчего же не задать вопрос, если он сам первый заговорил о своём прошлом?
— Нет, я, как и ты, приехал из деревни. Только я был постарше, семнадцати лет от роду.
Меня всегда интриговало: как это жили люди до революции, что у них такая была за жизнь без советской власти, без индустриализации и колхозов. Жизнь без электрификации-то я себе отчётливо представляла. А про всё остальное старшие рассказывали, но неохотно.
— Слушал лекции в народном университете и работал, само собой. Непростая была жизнь. Съёмная комнатка без всяких удобств пополам с чужим человеком. Работа на улице, в любую погоду, в дождь, в холод. Потом повезло: нашлось место в городском архиве, интересное занятие… У меня к тому моменту было четыре класса народного училища, плюс народный университет, плюс самообразование — вот и взяли в архив. Понимаем, для чего нужно учиться? Без образования интересной работы не видать — будет тяжёлая и однообразная.
Я бы слушала и дальше, открыв рот. Например, мне очень захотелось прояснить, что собой представляет работа в городском архиве и чем она так уж интересна. Но Николай Иванович спохватился:
— Да! Про тот дом в стиле модерн.
Мы уже неторопливо брели дальше.
— На его месте прежде стоял вот такой, как этот, крошечный особнячок, а вокруг был сад — старые яблони, вишни. Когда всё это рушили, сердце кровью обливалось. А построили — вот такую красоту! Как тут решишь, что правильнее: сохранить старое или создать новое? Ты как думаешь?
— Не знаю. А нельзя было новый дом построить на каком-то другом месте? На пустыре.
— В Москве пустой земли мало, всей красоты на пустырях не построишь… А ну-ка, гляди: это когда построили, определишь?
Я сказала, что думала.
— Молодец! А энергетика как тебе?
Я не ожидала вопроса. Переключила регистр восприятия и долго вслушивалась в то, что открылось мне.
— Похоже на нашу Лабораторию.
— Чем же?
— Секреты… Здесь держали экран — закрывали информацию. Что-то военное. Строгое.
— Дисциплина?
— Да. Строгость. И много бумаги… Не понимаю…
Товарищ Бродов, наоборот, всё понимал и был очень доволен.
— А сейчас как?
— Сейчас нет экрана.
— Тут в царские времена собирались революционеры и находилась маленькая подпольная типография.