Дальнейшая программа произвольная, но, как правило, непременно одно — вокруг несчастной сомкнется плотное кольцо сочувствующих (у брошенной девушки подруг всегда почему-то больше, чем у лично счастливых), которые будут поддерживать морально и, на самом деле, мучить еще больше.
Затем, отсидев на диете из малосольного мороженого положенное количество дней-недель-часов-минут-месяцев, мы готовы преобразиться, постройнеть и поумнеть (хотя — ой ли? …это еще вопрос!), наконец-то осознав, что нечего такой умнице-красавице прозябать в девках. Да и девкам, признаться, уже слегка поднадоел этот затянувшийся хардкор-сериал «Бедная Настя». Из всего ассортимента подруг рядом остаются уже только самые стойкие к алкоголю и самые неустойчивые в плане моральных принципов. Собрав их вместе, скандируя: «Жизнь продолжается!», «Все мужики козлы!», «А бармены там симпатичные?», ты и вся остальная веселая банда обряжается в боевой наряд амазонок (алые стринги из племени охотниц на мужчин) и уходит в ночь с карательной миссией. Форма мести всему мужскому роду, как все догадываются, будет выбрана не самая безопасная в смысле венерических заболеваний. Впрочем, что значит серия визитов в вендиспансер по сравнению со стремительно растущей самооценкой? Тем более, что, как тебе кажется, жизнь и правда стремительно налаживается, и о прежнем уже не так часто вспоминается и временами даже как-то совсем не думается. А потом…
А потом наступает утро после бала. Излечиваясь от хандры по методу клиньев, оказывается, что ты слегка подрастеряла человеческий облик. В теле — приятная легкость (сказывается отсутствие лишних килограммов и такой громоздкой конструкции, как девичья честь), в мобильном — десяток неопознанных номеров, а квартиру проще сжечь, чем отдраить от конфетти и брызг… хорошо, если шампанского. О подробностях вчерашнего я, пожалуй, лучше умолчу, сделав вид, что сама не в состоянии ничего вспомнить, ладно?
Зато как назло возвращаются воспоминания о том, с чего, собственно, все и началось. И что толкнуло тебя на столь опрометчивый шаг в виде мести в алых стрингах. И вновь появляются все те же заботливые кошки с коготками, соскучившиеся по твоей душе. И ты вновь зовешь ту единственную подругу, которой можно безбоязненно доверить свои слезы (да-да, Лель, это я про тебя!), и вновь…
Что ж, я не открыла Америку, не изобрела велосипед, и не придумала новый патентованный и так необходимый всем девушкам способ изгнания из памяти того, кто крепко поселился там. Без твоего разрешения. И вовсе не собирается уходить.