— Можно, конечно, в Набережных поискать, но ведь можно и не найти. Зря съездим. Так что — лучше в Отрадный. Там, кстати тоже несколько магазинов с велосипедами.
Беда подняла руку.
— Ты чего?
— В Отрадный ехать обязательно надо. Там у нас, в администрации, ризограф. Его надо забрать.
— А это что за фигня? — поинтересовалась Бабка.
— Это копировальный аппарат. Как ксерокс, но только скорость выше. Намного.
— И на кой он нам? — продолжила допытываться Бабка.
— Карту размножать, — пояснила Беда.
— А-а, чёрт! Совсем забыла! Записывай этот… Как его…
— Записала. Там кстати и бумага есть. Там её просто завались. И кассеты с краской. Я там всё знаю. Я с ризографом часто работала.
Бабка задумалась.
— Значит — Отрадный… С боями придётся пробиваться.
Короткий пожал плечами:
— Ну и что. В первый раз, что ли?
— Давайте дальше, — командовала шеф, — теперь ты Ванесса. Скажи только сначала — что ты решила с собой. Пойдёшь на суицид? Присоединишься к нам? Пересидишь некоторое время у Ольги?
Пашку всегда коробило от того, как местные легко говорят о смерти. Вот сейчас, Бабка спрашивает человека о самоубийстве, как о чём-то будничном. Хорошо, хоть не предложила помочь в этом деле.
— Если я не стану убивать себя, то мне надо изменить внешность, — спокойно сказала Мазур. — Как минимум — покрасить волосы.
— Я сегодня пойду куплю краску, — пообещала Бабка.
И тут Скорому долбанула в голову сумасшедшая идея.
Он так и сказал:
— Идея! Но, сумасшедшая! Короткий, сделай одолжение — приволоки одного пленного. А то я надорвусь к чёрту… Любого. Кстати, нужно решить, что с ними делать.
Короткий ушёл. Все заинтересованно и молча смотрели на Пашку. Тот попросил:
— А можно тут найти фотографию какой-нибудь… Ну, например китаянки?
Бабка молча встала и ушла.
Вернулись одновременно. Короткий свалил, как мешок, губошлёпого на пол. Бабка принесла журнал мод.
— Ну что. Давайте выберем лицо?
И все начали выбирать новую внешность Ванессе. Выбрали какую-то девочку. Смуглую мулаточку-латиночку.
Пашка посадил бессознательного рэкетира на стул. Взял в руки журнальчик и приступил, заводил руками по лицу мужика.
Через двадцать минут пыхтения, сопения, пота и тихих проклятий, лицо мужика стало смутно походить на портрет в журнале. Далась такая процедура нелегко. Наращивание лицевой мускулатуры, изменение кожных покровов и жировой ткани, вымотало Скорого. В конце операции его уже потряхивало и глаза застилало. Но ничего, справился.
Посмотрел на Мазур.
— Ну что Ванесса? Рискнёте?
— А назад вернуть сможете?
— Думаю — оно само вернётся, через месяц — другой.