Свою большую комнату он разгородил на две части книжными полками и устроил себе маленькую спаленку. Как-то поздно вечером я решил посмотреть, что он делает. Снял ботинки и неслышно стал пробираться наверх. Он сидел спиной к двери и что-то писал. Я старался двигаться бесшумно, но он всё же услышал меня обернулся:
— Тебе что-нибудь нужно?
— Я только посмотреть…
— Ну смотри, — сказал он серьёзно и снова занялся своим делом. Но мне уже расхотелось смотреть.
Вообще, все в нашем доме относились к нему с уважением. Одна Нюра разговаривала с Кириллом Петровичем насмешливо и даже грубо. Это было тем более удивительно, что он ведь был когда-то её учителем. Я слышал такой разговор между ними:
— Что это вы всё пишите?
— Книгу.
— Разве мало на свете книг?
— Такой ещё нет.
— Вы уверены?
— Вполне.
В голосе её, когда она говорила с ним, слышалась насмешка.
«За что она его так не любит? — удивлялся я. — И почему он ей всё спускает?» А она продолжала задираться. Говорила сердито:
— Почему вы так много курите?
— Могу бросить, если не нравится…
— Слабо!
— Если решу — брошу.
— Трудно решить?
— Пожалуй.
— А я хочу, чтобы вы бросили… Хочу!..
Я думал, что он возмутится, но он покорно и вежливо сказал:
— Ну что ж — я брошу, если ты хочешь.
И, самое удивительное, он, правда, перестал курить. Взял и перестал, хотя я слышал, что от этой плохой привычки не так-то легко отделаться. Тоже непонятные, хотя совсем другие отношения сложились у Кирилла Петровича с отцом. Почти каждую субботу отец поднимался к Кириллу Петровичу и оставался у него около часа. О чём они там говорили — не знаю, но возвращался отец, торжественно держа в руках книгу. Потом он читал её вечерами, не торопясь. Эти чтения были неким священнодействием — отец умывался после работы, переодевался во всё чистое, причёсывал мокрые волосы. Сняв сапоги, он надевал шерстяные носки, садился за стол и раскрывал перед собой книгу. В доме всё затихало:
— Отец читает!
А до того, как у нас поселился Кирилл Петрович, отец вообще книг не любил, особенно презрительно относился к романам:
— Это для молоденьких. Нам такое ни к чему.
Тем более непривычно было видеть, что теперь он каждый вечер сидел за чтением. Книги были сплошь исторические, в том числе и романы.
Отец и мама никогда не ссорились, но недовольство друг другом случалось.
— Всё читаешь? — спросила его как-то вечером мама. — Глаза испортишь…
— Не твоя забота, — нахмурился отец.
— Что-то поздно ты за чтение взялся.
— В детстве не успел.
Мама ничего не ответила. На этом разговор, как будто, окончился, но я понимал, что он продолжается.