– Понимаю, – отвечаю я, – сейчас я в той же лодке.
– Добро пожаловать на борт, – говорит Джо, глядя в потолок.
Я пробую еще одну гайку, а потом еще одну, но они не подходят к болту. Оказывается, что гаек в ворсе много. Вдруг внутри меня что‐то щелкает, я запускаю пальцы глубже в ворс и начинаю тянуть ковер вверх.
– Это просто какой‐то абсурд, – говорю я.
Джо согласно мычит в ответ. Подняв ковер, я отпускаю его.
– Подумать только! Что они хотят с нами сделать!
– Свести, как гребаных панд в зоопарке.
– Да нет, я про другое. Однажды они уехали из Кореи. Приехали сюда. Родили детей.
– М-м-м-м.
– Они выбрали из американской культуры только то, что им больше всего понравилось, а потом создали вокруг себя пузырь, этакую маленькую Корею. Они смотрят только корейское ТВ, ведут дела только с корейцами, общаются только с корейскими друзьями…
– Строят свои корейские районы.
– И в этом нет ничего плохого. Я их вполне могу понять. Если бы я уехал, например, в Непал, то стопудово с ума бы сходил без американского кино, двойных-тройных чизбургеров и англоговорящих друзей.
– Думаю, в Непале есть макдак.
Я смеюсь:
– Понимаешь, что они сейчас делают? Что они с нами делают? Они хотят, чтобы и мы остались в этом же корейском пузыре.
Джо садится и смотрит на меня, склонив голову набок.
– Они мечтают о том, чтобы мы поженились и чтобы у нас были дети. И чтобы наши дети женились и выходили замуж только за корейцев и тоже рожали детей. Они хотят, чтобы даже после их смерти этот пузырь продолжал существовать. Они хотят, чтобы этот пузырь продолжал существовать вечно.
Джо зажмуривается. Как и я, она чувствует, что мы застряли. Мы попались, но мы хотим вырваться на свободу. Она говорит совершенно спокойно:
– Будто мы не замечаем, что девяносто восемь процентов учеников в нашей школе не корейцы. Это все равно что пытаться обмануть себя, повторяя, что ты не в Америке. Это же невозможно.
– М-м-м.
Джо глубоко вздыхает:
– Иногда я сомневаюсь в том, что Ву стоит всех этих ссор. Наверное, нехорошо так думать, да?
– Проклятье, – отвечаю я, – бедный Ву.
– Нет, блин. Беру свои слова обратно. Я люблю Ву. Честное слово.
– Расскажи мне, что тебе в нем нравится.
– Ну, во‐первых, он красавчик.
– Бла-бла-бла, – говорю я.
– И он добрый. Он любит свою семью. Ты бы видел его с мамой, с папой и с сестрой… И с другой сестрой, она та еще сучка, но сейчас не об этом. Ву такой милый.
– Вот это реально круто.
– Правда? А еще у него мозги под бизнес заточены. Не в смысле, каким бизнесом заниматься, а в смысле как им заниматься. Понимаешь?