Я плюхнулась в кресло, легкой манипуляцией пальцев заставляя мрачный экран ожить. На заставке стояла коллекционная «Феррари», которых, насколько я помнила из нашего разговора, в мире насчитывалось не более тридцати штук. Вильям как-то сказал, что заработает на неё и будет меня катать. Улыбнулась, сама не зная чему, вдруг обнаружив несколько свернутых окон. Интересно, что он там смотрел?
Воспроизвела видео, смущенно зажав ладонью рот, так как на весь экран возникла обнаженная женская задница.
– М-да, как оригинально! Мужик он и есть мужик! – уже хотела свернуть видео, убежав обратно со своим трофеем, как вдруг легкие словно сдавило стальным жгутом.
Родимое пятно на бедре. Маленькая клякса, хотя мама всегда говорила, что она больше напоминает цветочек.
– Какого черта… – прошептала не своим голосом, продолжая, словно зачарованная, пялиться на экран.
Вдруг «девушка» медленно развернулась, убирая с лица мокрые пряди длинных темно каштановых волос. С её тела струилась вода. Большая круглая грудь находилась практически по центру. Идеальный обзор. Дыхание перехватило, ладошки покрылись испариной. Я словно наблюдала за собой со стороны. Да, черт побери, я наблюдала за собой со стороны, прекрасно зная, что случится уже сквозь считанные секунды…
Обнаженная брюнетка стала нежно касаться груди пальцами, чуть оттопыривая маленькие острые соски. Глаза девушки были закрыты. Одна рука потянулась к душевой лейке, а другая ловко опустилась между ног. Я задрожала всем телом, глядя на то, как темноволосая «незнакомка» подняла одну ногу, упершись ею в небольшой выступ, после чего поднесла душевую лейку к гладковыбритой киске, направляя струю воды себе прямо между ног. Глаза жгло, а во рту образовался тягучий ком. Словно приросла к месту, не понимая, как всё это выключить, а самое главное, как теперь смотреть ему в глаза…
– Мона…
Подняла голову, глядя на сводного брата сквозь пелену слёз. Вильям стоял примерно в метре, испепеляя немигающим взглядом аквамариновых глаз. На нём только банное полотенце, повязанное на бёдрах. На мне – домашнее платье и короткий халат. Но чувствовала себя так, будто находилась голой.
– Ты все эти дни подглядывал за мной? – прошептала, словно в бреду, отчего-то не решаясь говорить в полный голос.
Его туловище было настолько напряжено, что на мускулистых руках вздулись вены. Мы просто молчали, неотрывно глядя друг другу в глаза, ощущая, как в воздухе что-то плавится. Кажется, это была моя светлая вера в него.
– Трогать нельзя, но ведь никто не запрещает смотреть? – выдал потерянно.