Снял пропитанную потом майку, бросил её в корзину для грязного белья, и хотел уже направиться в душ, но всё-таки решил зарулить за бутылкой минеральной воды – после очередной дозы спорта меня мучила нешуточная жажда. Вышел из домашнего спортзала, и, преодолев темную гостиную, оказался на кухне. Усталый взгляд уперся в силуэт высокой стройной девушки. Она стояла босиком в центре неосвещенной кухни и загадочно улыбалась. Беглым взглядом успел оценить, что из одежды на сводной сестре лишь пижама, состоящая из короткой майки, открывающей плоский животик, и таких же микроскопических шорт.
– Передай своему отцу, чтобы установил закон, запрещающий сводным братьям разгуливать по дому с обнаженными торсами, – Мона слабо улыбнулась, глядя на меня как ребенок, дождавшийся Рождества.
Она коснулась пальцем маленькой мочки, непринужденно поправляя сережку. Я подарил ей эти гвоздики с бриллиантами на пятнадцатилетие, и она до сих пор их носит.
– Тогда нужен будет ещё один закон, – сделал шаг навстречу, закончив низко и хрипло: – запретить сводным сёстрам быть настолько соблазнительными.
– Ну, вот ещё! – хмыкнула, облизнув пересохшую губу, а затем капризно добавила: – Задница болит целый день.
– Могу устроить, что будет болеть кое-что другое, – подцепил пальцами края её пижамной майки, выжидающе глядя на сестричку.
– Я думала, ты интеллигент, не используешь в своем лексиконе столь похабные выражения, – произнесла малышка, не отводя взгляда.
– Я мужчина, – сдержанно парировал, поглаживая подушечками пальцев её плоский живот.
– Вильям, я так волновалась за тебя, – огромные карие глаза болезненно прищурились.
– Говорю же, я мужик, чего волноваться?
Наши взгляды пересеклись. От ощущения близости её податливого тела сердце моментально подскочило до глотки.
– Этот бык… Он казался огромным, но ты справился… – прерывисто прошептала, делая шаг навстречу.
Ее грудь уперлась в мой торс. Член дёрнулся, и я вовремя закусил губу, чтобы не застонать от неожиданного притока крови к паху. Раздвинул ее ноги коленом, позволяя ей ощутить меня. Не ожидал, что пара сочувственных взглядов способны так завести…
Руки скользнули по изгибам стройного тела красавицы, а в груди полыхнул огонь. Шумно вздохнул, потому что в ноздри ударил ее запах. Смесь ягод: малины и ежевики. Я поплыл…
Стал трогать Мону. Везде. И единственное что бы остановило теперь – это ампутация конечностей.
Все остальные запреты стерлись в порошок…