Не лучшее время. Не лучше место. Плевать. Тело реагировало дико. Просто перестал себя контролировать, упиваясь её чертовой нежностью. Пухлые губы Моны на вкус как зефир, заставляли превратиться в умалишенного сладкоежку. Но мне нужно было больше. Гораздо больше. Приспустил её трусики и стал нетерпеливо трогать нежную кожу: ладони скользили по внутренней поверхности бедер, заставляя девчонку дышать поверхностно.
– Вильям, не надо… Не здесь. Нас могут увидеть…
Но я не разбирал её слов. Грубо раздвинул ноги и присвистнул, глядя на подрагивающие бледно-розовые лепестки.
– Какая ты красивая. Везде… – восхищенно прошептал, ощущая, что пульсация в члене становится невыносимой.
Меня мучил такой стояк, будто год не было секса. Взял бы её прямо на этой заросшей бурьяном лужайке, если бы Мона не была невинной. В данную секунду времени это одновременно и радовало, и огорчало.
– Вильям… – в глазах сводной сестры появилась тревога. Мона попыталась свести бёдра, но я, тихо посмеиваясь, заставил её раздвинуть их ещё шире.
– Что такое? – хрипловато прошептал, проведя фалангой по её влажным складкам. Такая чувственная и юная. И только моя. Да, черт возьми. Никому не позволю даже пальцем к ней притронуться. – Я столько раз фантазировал об этом… – сдавленно произнес, нажимая кончиком пальца на выпирающий бугорок в центре влажной плоти.
– О чем? – её бедра дрогнули и немного подались вперед, остро реагируя на мои прикосновения.
– Как зажму тебя в тёмном углу и запущу руки под юбку… – Щеки Моны вспыхнули, ресницы опустились. Красавица отвела взгляд, а я тихо продолжил. – Ты всегда разгуливала по дому в этих коротеньких полупрозрачных пижамках. Мечтал зажать тебе рот ладонью и хорошенько облапать, а потом стянуть трусики и встать перед тобой на колени…Хотел прикоснуться к тебе языком, заставить стонать на весь дом… – В это мгновение я наклонил голову и прильнул губами к её теплым бедрам. Планировал зацеловать каждый миллиметр шелковистой кожи. Я просто сходил с ума… – Ты создана для меня, малышка… – шептал, словно припадочный шизофреник.
Кончики пальцев горели, когда я прикасался к ней. Такая влажная и мягкая. Пришлось свести челюсти, чтобы не застонать от экстаза.
– Вильям, не надо так… Пожалуйста… – вдруг смущенно прошептала Симона, заставив меня поднять голову и внимательно посмотреть ей в глаза. – Я стесняюсь…
– Тебя так еще никто не целовал? Я прав? – ликующе усмехнулся, щурясь от нетерпения.
– Не ты ли разогнал всех моих кавалеров? – недовольно наморщила нос красавица, проведя языком по нижней губе. Её голос прозвучал хрипло.