Одетые в лучшие платья, фрейлины выстроились в процессию и вслед за королевой вошли в зал, где на троне под балдахином восседал король Генрих в окружении толпы джентльменов и придворных. Шкафы и буфеты, стоявшие вдоль стен, ломились под тяжестью тарелок и прочих подарков, сделанных его милости за утро. Их выставили на всеобщее обозрение.
Генрих встал и приветствовал супругу, потом подождал, когда внесут и поставят на стол ее подарок – что-то громоздкое, накрытое дорогой тканью. Анна сама сняла покров, а под ним обнаружился изысканный фонтанчик, инкрустированный бриллиантами, рубинами и жемчугом. Она повернула ручку, и вода брызнула из сосков трех обнаженных золотых нимф.
Король явно был доволен. Он расцеловал Анну и поблагодарил, затем дал знак ее дамам подойти с подарками в соответствии с рангом. Каждое подношение он принимал милостиво, а секретарь записывал все в книгу. Вскоре настал черед Джейн. Она сделала реверанс, протянула королю свой дар и сразу увидела, что его милость тронут.
– Именно такие подарки, сделанные с любовью, имеют самое большое значение, – сказал Генрих, улыбаясь ей сверху вниз.
Тут Джейн вспомнила, как жестоко третировал он жену и дочь, и все удовольствие от его похвалы и полученного ответного подарка – маленькой серебряной чаши – пропало. Она пробормотала слова благодарности и отступила назад, радуясь возможности уступить место Энн Савиль.
Потом она отыскала в толпе своих братьев, которые медленно бродили по комнате, восхищаясь сделанными королем подарками, и показала им свою чашу. У них были похожие.
– У меня и для вас есть презенты, – сказала Джейн. – Вы получите их сегодня вечером на пиру.
– Гарри жалеет, что он не в Вулфхолле, – сообщил ей Томас.
У Гарри был смущенный вид.
– Я все думаю об отце, маме и Дороти, они там одни, втроем, и каково им, когда мы все здесь веселимся.
– Я тоже хотела бы оказаться там, – поддержала брата Джейн, – но наши родители желают, чтобы мы находились здесь, при дворе, утешьтесь этим.
Эдвард говорил мало; казалось, его что-то беспокоит. Когда Томас и Гарри увлеклись разговором с шумной компанией молодых джентльменов, она спросила старшего брата, все ли хорошо.
– Кэтрин умерла, – ответил тот. – Я получил письмо от приорессы.
– Мне грустно слышать это. – Джейн перекрестилась.
Ее мучила совесть, что она так давно не виделась с невесткой. Вероятно, ей следовало настойчивее просить о встрече, хотя отлучиться от двора не так-то просто. Может, стоило заехать к ней в прошлом году, когда она оправилась от болезни?
– Ее похоронят в церкви в Хортоне, неподалеку от Вудлендса, вместе с предками, – сказал Эдвард. – Мать Кэтрин будет главной плакальщицей на похоронах.