Но очевидно, святая Маргарита была занята где-то в другом месте, потому что Джейн не испытала никакого облегчения.
– Распахните все двери и шкафы, – настаивала Лиззи. – Это раскроет лоно.
Но это тоже не помогло. Джейн находилась в таком плачевном состоянии, что акушерка быстро приготовила настой из макового семени, пижмы, петрушки, мяты, кресса, ивовых листьев и кирказона, который дал несчастной роженице благословенное забытье, и она проспала самые тяжелые приступы.
Однако в полночь Джейн проснулась от невыносимой боли и начала кричать. В одурманенном состоянии она забыла, отчего ей больно, и решила, что, если будет кричать достаточно громко, кто-нибудь придет и прекратит ее страдания.
Действие снотворного постепенно проходило, и Джейн сквозь туман в глазах различила столпившихся вокруг ее постели женщин, которые тревожно переговаривались. Она снова закричала, чтобы они обратили на нее внимание.
– Вы должны тужиться, мадам, – говорила ей акушерка. – Тужьтесь! Ребенок вот-вот родится, но без вашей помощи он не может.
Она стала тужиться, сперва слабо, потому что изнемогала от усталости, но потом повитуха велела ей опустить подбородок к груди, и это помогло. Потом Джейн каким-то чудом обнаружила, что, когда тужится, боль стихает, и она напряглась изо всех сил, стремясь вытолкнуть из себя плод.
– Роды не зря называют тяжелым делом! – с улыбкой сказала повитуха. – Очень хорошо, мадам, почти готово.
Женщины подбадривали Джейн выкриками.
– Головка показалась! – объявила акушерка. – Надо еще разок подтолкнуть, ну, мадам!
Джейн натужилась, и вдруг ребенок вывернулся из нее, и она почувствовала, будто ее тело разорвалось надвое. Боль утихла. Все закончилось. Она лежала, изможденная, и слушала плач своего ребенка.
– Слава Богу, принц! – прокричала акушерка.
Младенца положили на руки Джейн. Он громко плакал – милый малыш с личиком в форме сердечка, розовенький, здоровый. У него были большие глаза Генриха, светлые волосы и заостренный подбородок, как у нее. Джейн заплакала от счастья. Она родила наследника для английского престола! А потом, еще раз посмотрев на сына, испытала прилив такого сильного чувства любви, какого до сих пор не знала.
Тут началась невероятная суета, хотя за окном стояла глубокая ночь. Леди Рочфорд подбежала к дверям и заговорила с кем-то, кто стоял там.
– Немедленно пошлите гонца в Эшер, пусть разбудят короля и сообщат ему, что королева благополучно родила сына.
Джейн лежала довольная, с ребенком на руках, служанки обмывали ее и убирали все вокруг, а она представляла себе, как гонец галопом скачет в Эшер с радостной вестью. До чего же ей хотелось увидеть лицо Генриха, когда он обо всем узнает.