– По твоему уставшему голосу слышу, что девочка огонь, – любопытные нотки завибрировали в голосе друга.
– А вот эти разговоры уже лишнее Масуд, пусть это останется между мной и Ульяной, – фыркнул хрипло.
– Аха-ха-ха, мужик, да ты даже имя ее запомнил! Втрескался, что ли, с первого раза?
– Заткнись, Масуд, иначе… – я замолчал, прокручивая в голове, какое бы выраженьице такое применить, чтобы друг прикусил свой язык.
– Ой, уволь, Самрат. Я знаю, как ты можешь закручивать словечки. Тогда вопрос: зачем звонишь в такую рань, раз о курочке молчать надо?
– А, во-о-о-о-от такой поворот событий самый правильный, брат.
Все-таки Масуд, когда надо, очень смекалистый малый, и не нужно ему ни на что ни намекать, ни говорить в лоб, он обо всем догадывается сам. Прекрасное дополнение к моему раздражительному характеру.
– Самрат, брат… я тебя все еще слушаю.
– Да, да. У меня тут неувязочка вышла.
Хм, сказать оказалось не так просто, как я об этом думал.
– И-и-и-и…
– Что «и-и-и-и», бля, Масуд, не передергивай. Бесит, когда перебивают, – рвано выдохнул я. – Смотри, что мне нужно. Можешь разузнать про крошку в клубе? Информация нужна будет сегодня вечером. Я вернусь в Россию, как только закончатся переговоры.
– Ох, брат, – уж слишком печальный был выдох, – ты меня это… извини, но я на мели… а ты же знаешь, чтобы кому-то развязать язык, нужно позолотить ручку…
– Без вопросов, Масуд…
– Ты просто пойми, тут такие цены, что вряд ли обойдешься парой сотен баксов.
Уж это-то я понял. Испытал, так сказать, на своем собственном опыте. Хотя… Ульяна сбежала, и даже десять тысяч ни хера не остановили. Вот же зараза! Почему-то только стоит вспомнить, что девочка кинула меня, и злость волной накатывает, хочется рвать и метать все рядом лежащее и стоящее.
– Номер счета кинешь мне смс. И мне похеру, сколько будет стоить информация. Мне нужен результат и сегодня же.
– Я понял, – в голосе Масуда больше не слышалось веселых нот. Видимо, почуяв мое настроение, парень решил не рисковать. – Все сделаю, брат.
– Тогда до встречи, – и не дожидаясь ответа, я отключился.
Откинувшись на спинку кресла, затянутого в бежевую кожу, прикрыл глаза.
Внутри все клокотало от злости, от того, что не могу сам все сделать, и приходится довериться третьему лицу. Эти незавершенные дела, которые остались в Москве, теперь меня сводили сума. И незавершенным делом я считал ни хера не торговое помещение в центре столицы, а сбежавшую маленькую суку, которая заворожила меня, стоило только коснуться ее охуенно-порочного тела. Ладонь впечаталась в белоснежную поверхность глянцевого столика, и журналы, что лежали на нем, свались на пол. В салон тут же заглянула стюардесса.