Только сейчас я смогла по достоинству оценить план моего будущего мужа. Та, вторая девушка, оставшаяся в кабинке, наверняка была беременна. Она просто заранее спряталась в туалете, а когда пришло время, подменила меня. Павел ставил на то, что его отец видел меня всего лишь раз в жизни, а значит, вероятность того, что он узнает меня издалека, ничтожно мала. Огненно-красные платье и помада служили отвлекающим маневром. Конечно, увидев скрюченную от приступа тошноты фигуру, наряженную так, что хоть на корриду выпускай, он ни на секунду не сомневался, что это я.
– Да, Владимир Александрович, все понял, – долетел до нас его голос, едва мы преодолели хлипкое препятствие в виде стеклянной перегородки. – Благодарю, что нашли время на осмотр.
Он быстро окинул нас своим цепким жестким взглядом и со вздохом произнес, обращаясь то ли к своему телефонному собеседнику, то ли к нам:
– Значит, свадьба завтра!
– Ну что ж, готовьтесь к свадьбе, не буду вам мешать, – сказал Константин Петрович, как только мы подъехали к особняку.
Едва его огромный черный автомобиль скрылся из вида, я почувствовала, как с моих плеч свалилась огромная гора.
– Ну, ты выдумал, – восхищенно сказала я, вспоминая подробности этого сумасшедшего утра.
И, не в силах больше сдерживать эмоции, прыснула со смеху. Мой будущий супруг попытался сохранить важное выражение лица, которое довольно сносно поддерживал всю дорогу, но не выдержал и тоже загоготал.
Наверняка мы представляли странное зрелище: солидные с виду люди, взрослые и прилично одетые, ржут в голос, периодически хватаясь за животики и складываясь пополам.
На подкашивающихся ногах мы подошли к дому, и Павел с третьей попытки справился с замком. Я тут же повалилась на кресло в гостиной: приступ смеха совершенно лишил меня сил. Хозяин особняка повалился на соседнее.
– Ну, рассказывай, – попросила я, успев немного отдышаться, – как ты все это придумал.
– Да, честно говоря, это не я, – смущенно признался он. – Это все Олег.
Ага, понятно, кто у них тут главный стратег.
– Ну, ты извини, мне пора. Дела еще остались в городе, – развел руками Павел и выбежал из дома.
Я поплелась к себе в комнату. Уже очень хотелось избавиться от этого платья, которое теперь всегда будет ассоциироваться с сумасшедшими выходками и больничным санузлом.
Странно, но, как только я влезла в свой привычный домашний халатик, меня пробил озноб. Я вдруг осознала, какой опасности подвергали меня два этих сумасброда. А что, если бы Константин Петрович раскусил их хитроумный план. Он меньше всего похож на человека, который после такого сказал бы: «Ай-яй-яй, какие плохие мальчики». Да он мог бы, мог бы…