Сама тоже боялась оконфузиться – руки дрожали от внутреннего потряхивания. Я уже с трудом усиживала на месте и не понимала даже, что ем. Но упорно поглощала какое-то мясо с картофельным гарниром. Ела, потому что знала, что силы мне понадобятся.
И почему он молчит?! Сказал бы уже хоть что-то! Я бы сейчас и его голосу обрадовалась, чем слушать это непрекращающееся позвякивание приборов в звенящей тишине.
И мои молитвы были услышаны, но совсем не так, как планировала.
– Хватит! – со звоном опустил Игорь бокал и посмотрел на меня так, что захотелось съежиться. – Вставай.
– Что?
– Вставай. Мы идем в твою комнату.
Он говорил отрывисто и хрипло. Я же только и могла делать, что разглядывать его кадык. В глаза смотреть боялась, потому что там уже бушевало самое настоящее красное пламя.
И конечно же, я приросла к стулу, ведь знала, зачем он предлагает пройти в мою комнату. Мы вплотную приблизились к тому, что надвигалось пусть и не так стремительно, но неизбежно.
Видя, что я не шевелюсь (как бы не грохнуться в обморок!), Игорь обогнул стол и приблизился ко мне вплотную. Молча взял за руку и поднял со стула. Невольно пошатнулась, и он обхватил меня за талию. А в мозгу опять набатом звучала фраза: «отдайся Игорю сегодня».
– Ничего не бойся, – жарко прошептал он мне на ухо, а по телу пробежала рябь, как от ледяного ветра. – Я тебя не обижу.
– Ты ведь все равно сделаешь это? – набралась я смелости и заглянула в его черно-красные сейчас глаза.
Как же мне хотелось разрыдаться от беспомощности, но именно в этот момент я поняла, что только так и смогу усыпить его бдительность, если отдамся ему по доброй воле.
– Сделаю, – кивнул он. – Мы вместе это сделаем. Обещаю, что тебе понравится.
– И никакие уговоры на тебя не подействуют?
– Даже не начинай, не порть очарование момента, – криво улыбнулся он.
И пока я лихорадочно соображала, что еще можно сказать или сделать, чтобы только оттянуть этот момент, он спокойно взял меня за руку и повел за собой.
Я двигалась навстречу собственному падению, добровольно шла за человеком, который собирается растоптать мою гордость. Во мне росла ненависть, даже невзирая на все более сильное возбуждение. Это уже была и не я даже, потому что та девушка, которую я знала с рождения, ничего подобного не могла испытывать. Несмотря на противоречия и контрасты, которыми полна наша жизнь, мое состояние можно было охарактеризовать единственно правильным и емким словом «ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННОЕ»!
– Сама разденешься, или доверишь это мне? – первое, что спросил Игорь, когда мы оказались в отведенной мне комнате.