В конце концов, будет завтрашнее утро и много времени для разговоров.
* * *
Утро следующего дня началось вовсе не так радужно, как предыдущее.
Моя комната была смежной с апартаментами Марека и сообщалась через дверь. Еще во время поселения молодой человек пытался воспротивиться моей идее «жить так непростительно близко», но я назвала его убеждения ханжескими и, смеясь, настояла на своем.
С вечера я убедилась, что все служащие разошлись по своим комнатам или покинули дом. Проверила двери с окнами, а также убедилась в надежности запоров. Комнату Марека осмотрела отдельно и более тщательно. Убедилась, что все нормально, и ушла в свою комнату. Слух у меня чуткий, а реакция быстрая, так что неожиданных визитов или прочих неприятностей не предвиделось.
Но тем не менее неприятности не заставили себя ждать. И пришли, как ни странно, совершенно с неожиданной стороны.
Ранним утром я убедилась, что Марек крепко спит в своей комнате. И отправилась на пробежку. Потом сделала некоторые упражнения прямо на свежем воздухе около зимней оранжереи. И вернулась назад в дом.
Горничная, не знаю которая, мы так и не познакомились, сервировала завтрак в столовой.
— Доброе утро, — улыбнулась я, — не знаю, как вас звать.
— Меня зовут Павла, пани. — Молодая женщина присела в легком реверансе.
— Я Евгения, можно просто Женя. И не надо никаких «пани» и прочего. — Моя рука описала в воздухе полукруг. — Марек уже проснулся, полагаю?
— Да, Мария Карловна понесла в спальню пана свежую прессу. А я накрываю завтрак. Вчера мы не получили по этому поводу новых распоряжений. Поэтому меню точно такое же, как и в прошлый раз.
— Это вполне подойдет, — кивнула я, — а у Марека, если будут пожелания, полагаю, он сам скажет.
— Да, конечно. — Мне показалось, что Павла хочет еще что-то добавить.
Но молодая женщина не успела ничего сказать.
Наверху раздался какой-то сдавленный вопль. И глаза Павлы мгновенно округлились от испуга. А я рванула наверх и перестала обращать на нее внимание. Перепрыгивая через три ступеньки, взлетела на второй этаж и в пару прыжков оказалась у спальни Марека, ибо кричали именно оттуда.
— Что случилось? — выкрикнула я, вихрем врываясь в комнату.
— Тут дело в том, что… — Обычно невозмутимая Мария Карловна покраснела и замялась. Бросила на меня виноватый взгляд, отвела глаза. И рефлекторно посмотрела на поникшего Марека и на газету в его руке.
За считаные доли секунды оценив обстановку, я поняла, что жизни моего подопечного ничего не угрожает. По крайней мере сейчас, и успокоилась.
Но прояснить ситуацию все же требовалось.