Если раньше меня пытались взять на измор — теперь Хрен нападал подло, внезапно, а также, как я заметил, старался тратить снаряды как можно аккуратней, точно бы я их мог съесть (хе-хе!).
…только вот что-то повторять свой опыт не хочется, угу. Вот вообще. Вот ни капельки.
Внимание! Критическое ментальное истощение! Ваш мозг не справляется! Если вы не…
Не прекратите насиловать его веником, вас ожидает потеря сознания и смерть. Чёрт!
Занырнув в небольшую ямку, я бегло осмотрелся.
Вообще-то, ментальное истощение я ощущал. И очень даже хорошо ощущал! У-у, башка моя…
Ну что, надо менять параметр. Игры с отчаянием — отмена!..
Внимание, параметры применяются…
Пожалуй, это был чуть ли не первый раз в моей новой жизни, когда я, находясь в почти здравом уме и рассудке отменил Игры. И первый раз, надо сказать, я сделал это для Ума… лучше бы я этого не делал, да.
Отмена параметров была похожа на то, если бы в мою голову вмазался бы Боинг. Мир вокру сразу поплыл и рассыпался на сотню отдельных фрагментов… меня вырвало. Не уверен чем и как — но вырвало.
Внимание! Критическое отравление отчаянием! Угроза для жизни!
Если честно, в тот момент я видел только кучу расплывчатых пятен, на фоне которых сообщения от системы казались яркими и горящими огоньками. Параметры, выводи.
…Очки жизни (ОЖ) — 4/16
Очки маны (ОМ) — 18/18…
…Отчаяние — 7/14 — Кома / почти клиническая смерть (*Наряжается в рясу кардинала, кладёт на кафедру Моноблию и готовится отпевать камикадзе*)…
…семь очков, да?.. Игры с отчаянием — Дух.
После этого мир для меня окончательно и бесповоротно померк.
Тьма, заполняющая собой всё вокруг. Вязкая, будто смола, она впитывалась в кожу, она варила меня и плавила, точно бы горячий, жидкий металл, вливаясь чёрным и нескончаемым потоком в моё тело, сознание. Я уже готов был задохнуться, захлебнуться, за… в любом случае, я не знаю, сколько оно продолжалось. Внезапно, я открыл глаза.
Где я? — Это первое, о чём я подумал увидев чёрную траву. Я приподнялся:
Поле — бескрайнее, на сколько хватало глаз. Странное, чёрно-белое поле, с ярким контрастом смолисто-чёрного и сверкающе белого. Цветы. Повсюду были цветы, напоминавшие мне первоцветы, такие же аккуратные, на невысоком стебельке, растущие компактными группами, только чёрно белые. Я поднял глаза. Небо. Ясное, чистое, но цвета пепла. Ветер, казалось бы, покачивал примулы, скользя между их ветвей и поднимая в воздух серую пыль, но на самом деле ветра не было. По крайней мере я его не ощущал. Куда бы не кинул взгляд — бесконечная серость, чёрная, белая, иногда грязная, но серость.