— В погоню за нечестивцами!
— В погоню!
Пока кто-то успел осознать, понять и принять единственное правильное решение, беглецов уже и след простыл: только пятки и сверкали.
Леденящий душу сквозняк пробежал по полуразрушенной главной площади Гелоны. Он обежал центральное пепелище, чёрный, угольный след, продул через почти сквозную дыру в стенах мастерской; Обогнул главную церковь, с её шпилями, витражами и статуями на парапетах. Поднял пыль в широких бороздах и ямах, оставшихся от поединка; пробежался по груде стекла и осколков, которые вылетели из домов, а так же продул покрытые трещинами, частично опалённые дома.
Как бы оно не было, но теперь центр Гелоны нуждался в ремонте. В глубоком, капитальном ремонте… Но будет восстановлена… Надежда, да, надежда, которая однажды тут была? Или, сегодня рухнула лишь та последняя створка, что отделяла истинное от ложного?
Широко открыв глаза, я обнаружил, что… м… немного так завис между небом и землёй. Вернее, земля то удаляется, то приближается… а ещё, меня очень бесцеремонно несут на плече. На одном из очень крутых подъёмов/спусков я не выдержал и заорал дурным голосом… За что получил мягкий «тык» по голове и снова вырубился…
— …значит, вот что произошло… — м, моя голова… скажите, почему так норовят бить бедного меня по голове? И, кстати, я ведь погиб, лишившись головы на Земле-матушке! М… слышу, какие-то голоса… у… как мне плохо… хочу сдохнуть…
— Да, отец, всё это наблюдал своими глазами… И это ещё не считая того, что Тринадцатая натворилаперед этим! Просто в желудок ррейху уже не лезет!
— М… мне надо обговорить это с другими патриархами нашей общины…
— А с ней что пока делать?
— Вопрос хороший…
— Воды… анальгину… — наконец, не выдержав, просипел я, попытавшись попутно раскрыть глаза. У меня это получилось, но зрение плыло очень сильно, и мог разглядеть только какое-то яркое пятно, которое трепетало, а так же ещё несколько более неясных.
— Тринадцатая, как себя чувствуешь? — одно из пятен, немного сфокусировавшись, стало напоминать собой силуэт мужчины, правда очень тонкого и хрупкого, но, голос, как бы, намекал. Его лицо склонилось надо мной и заглянуло в глаза. Теперь, когда он так приблизился, мне удалось разглядеть: яркие, соломенно-жёлтые волосы, довольно длинные, нежно-голубые глаза, острый, почти что орлиный нос, но в остальном — мягкое и плавное лицо без углов. Выглядел мужчина довольно молодо, хотя и был очень уставшим, что накидывало ему ещё несколько лет сверху.
Молчание затянулось. Видимо, ждали моего ответа…
— Очень хреново… где я?.. — последнее, спросил больше для проформы, поскольку сейчас, я повторюсь, хотелось просто лечь и сдохнуть, дабы не чувствовать боль в каждой клетке своего тела… Система, кстати, меня тут же порадовала: