Внезапно, промелькнула тень, после чего Седьмой отвесили крепкий подзатыльник. Я, проморгавшись, заметил другую мою сестру: тоже смуглую, с золотыми волосами, коротко стриженными, точно бы у солдата, но одетую… довольно открыто, я бы сказал. Несколько лямок, полос ткани, невзрачного тёмного цвета, а так же множество различных метательных ножей, которые были развешаны по всему телу точно бы на новогодней ёлке.
Ещё мгновение — и обе схватились за оружие, слитным движением направив его друг на друга.
— М, говоришь, ты у нас тут самая-самая, а, Семёрочка? Мне напомнить, сколько раз ты умоляла меня о пощаде?
— Заглохни, Десятка! — мне показалось, или между ними на самом деле начали летать молнии? Восьмая, покачав головой, кивнула на эту парочку:
— Десятая, Тринадцатая. Как можешь видеть — самая быстрая и… боевитая?.. — с сомнением та посмотрела на Пятую. Та, скосив взгляд, ничего не ответила. — Ну, в общем, если Седьмая больше по охоте у нас в семье, то Десятая… в поединке с Первой у них стабильная ничья…
— Ик! — икнула Шестая, завалившись на ковёр без сознания. Восьмёрка приложила ладонь ко лбу, прошептав про себя что-то вроде «Ай-яй-яй…»..
— Вот видишь, почему, когда Вторая оказывается на кухне, мы предпочитаем не прикасаться к тому, что она приготовит… — кивнула та на недоеденный суп, который, кстати, с момента подачи принял даже более кислотный и ядовитый вид.
Папаня, кстати, в разговоре не участвовал… но когда Шестая завалилась, он, поскольку она сидела совсем рядом, уложил её голову к себе на колени. Этот жест, в общем-то естественный, вызвал мгновенную реакцию моих товарок: они ВСЕ скосились на потерявшую сознание, покуда в их взгляде мелькнуло что-то нехорошее.
Я же нервно сглотнул, внутренне наполняясь ужасом. Если раньше только догадывался, какие могут быть отношения между всеми тринадцати сестрицами, то теперь я воочию убедился, что здесь царила страшная, давняя и жуткая конкуренция. Даже Семёрка и Десятка перестали играть в гляделки, после чего, скривив губы, обе расселись по своим местам. Да, Папаня, я, конечно, ни разу не психолог, но вот что-то я сомневаюсь, что такая атмосфера — здоровая. Да это же… натуральная банка с пауками, итить твою!
Я снова с сомнением посмотрел на этот… «Супчик». После чего, наполнившись решительностью, зачерпнул полную ложку. Внезапно, я почувствовал, как кто-то ко мне прижался.
— Э? — только и нашёлся я, что сказать. Вроде, рядом со мной не было никаких соседей…
— Я так рада, что поправилась… Тринадцатая… — интимно прошептали мне в ухо. Мне кажется, я стремительно покраснел. Сёстры, заметившие эту сценку, заулыбались. А этот высокий, полный нездорового эротизма голос продолжал: — Когда-нибудь мы с тобой сольёмся вместе в одном танце…