Горновой, синеглазый, высокорослый, совсем еще молодой человек, вызвался проводить царевича в подземелье. Каранни на миг подумалось, не в бездну ли он его ведет, может, хетты дознались о расправе над своими лазутчиками и уготовили месть — безвестную гибель престолонаследника в этих топях?.. Хорошо, что вовремя подоспел. Непременно надо будет одарить жрицу-карлицу. Дам ей рабов, землю и… мужа. Да, да, и мужа тоже. И еще все имущество повешенного старосты. Сегодня же надо написать царю хеттов Мурсилису, пристыдить его за то, что все засылает и засылает лазутчиков… Но Каранни тут же отказался от мысли о письме. Псу мяса не кидай, узнает, что прежних воров прикончили, новых зашлет. Пусть лучше пока ждет, надеется на возвращение своих людей…
Вошли в довольно просторное помещение. Свет падал в него сверху. В нишах полыхали языки высокого пламени. На помощниках горнового были только кожаные передники да деревянные башмаки. Из каменного ложа, где шла плавка, по наклонной канаве тонким ручейком стекал расплавленный металл. Каранни, внимательно глядя на него, сказал:
— Он какой-то белый…
— Да, государь наш, медь вообще-то красноватая, но, когда соединяется с оловом, светлеет. Получается бронза, более твердый сплав. Режет все, что пожелаешь. Сейчас покажу.
Один из помощников протянул ему какое-то оружие с заточенным концом.
— Это напильник, божественный. Смотри!
Один из помощников протянул ему какое-то оружие с заметную стружку.
— Хвала тебе! Это чудо! А ну прибавьте свет!
Зажгли факелы. Каранни сел на литую скамью и, обращаясь к Артит Арару, сказал:
— Закажи этому горновому, пусть отольют статую, воздвигнут ее в храме и заведут обряд поклонения Мецамору, пусть приносят во имя его в жертву девять бычков и в два раза того больше овец. Мецамор — это защитная броня царства моего отца!
Артит Арар с готовностью поклонился:
— Все будет исполнено, божественный!
А горновой продемонстрировал еще одно чудо. Выкованным своими руками мечом он рубанул по медной броне, и она разлетелась на несколько частей.
Один из сыновей Андзева взял у горнового меч и ударил по его лезвию своим мечом, который тут же разлетелся надвое.
Все были восхищены и удивлены.
Каранни заметил, что на рукояти меча горнового выгравированы какие-то письмена.
— На каком языке это написано? — спросил он.
— На нашем, армянском.
Каранни такого никогда не видел, хотя хорошо знает ассирийско-вавилонские и хеттские знаки письма.
— Откуда ты взял эти знаки?
— Спроси у Таги-Усака, государь, — ответил горновой. — Он расскажет подробнее, так как сам их отыскал.