Зак подвесил магический светильник, чтобы получше разглядеть жертву, и присвистнул. Они знали этого человека, хотя и недолго. На грязном дощатом топчане лежал Камил, верный телохранитель иномирянки. Дело принимало новый, паршивый оборот.
– Зак, кто его так? – потрясенно шепнул принц с жалостью.
– Не знаю, – вздохнул Зак. – Он без сознания, я не могу попасть в его мысли.
– Но… ты же его вылечишь?
– Тан, – еще тяжелее вздохнул маг, – боюсь, это невозможно. Он жив только потому, что никто не вытащил из раны нож. Но как только я это сделаю, произойдет неизбежное. А поднимать мертвых не под силу ни одному лекарю.
– Ты даже не попробуешь? – с горьким изумлением качнул головой принц.
– Только зря потрачу время и силы, – отводя глаза, буркнул маг.
Ему самому было жаль храброго и преданного танцора. Но он слишком хорошо знал предел своих лекарских возможностей. И не питал по поводу безнадежного пациента никаких иллюзий.
– А если я буду тебе помогать? – настаивал Танио.
Зак досадливо дернул плечом. Зять только что узнал про свои способности, а уже мнит себя великим магом. И ведь невозможно отказать ему в попытке спасти раненого. Будет потом много лет таить обиду. Лучше потратить немного времени и преподнести жестокий урок, чем потерять уважение родича. И друга.
– Можно попробовать, – нехотя процедил маг, но лицо принца осветилось такой надеждой, что Зак снова расстроился.
Самое опасное и неблагодарное дело – подавать несбыточные надежды.
– Давай поторопимся, – сурово приказал маг и вошел в каморку.
Танио протиснулся следом. Места хватало, только чтобы стоять бок о бок. Острым ножом маг разрезал потемневшую от засыхающей крови рубашку Камила и убрал лоскуты со спины.
– Возьмись одной рукой за кинжал, – командовал Зак, – а другую положи на рану. И по моей команде начинай понемногу вынимать оружие, стараясь второй рукой вливать в него свое тепло и силу. Так. Сейчас. Начали.
Зак положил обе руки рядом с рукой принца и закрыл глаза, сосредотачивая свое внутреннее зрение на разрушениях, произведенных в теле танцора кинжалом. Собрал в ладони энергию, толкнул ее в прорванные, кровоточащие ткани, представил мысленно, как стягиваются внутренние края раны, срастаются, становятся целыми, как прежде, разрубленные мышцы и сосуды. Танцору опять повезло: кинжал не задел ни сердце, ни легкое. Странное подозрение тонкой змейкой скользнуло по краю сознания мага, но он отложил размышления на потом. Если это «потом» для пациента наступит, разумеется.
Кинжал потихоньку выходил из раны, маг торопливо затягивал за ним ткани. И чувствовал, как мощная чужая сила подпитывает ослабший от потери крови организм танцора.