«Откуда такая информация?» – уже собралась спросить я, но вовремя себя одернула.
Пускай подавится своими секретами! А я тоже буду молчать.
Долго высидеть, ничего не делая и не говоря, у меня не получилось. Так называемые машины продолжали непрестанно гудеть, будто назло пробуждая одно из моих самых ярких качеств – любопытство.
Поэтому в какой-то момент я уже стояла прямо перед барьером и, прижав к нему ладони, смотрела на шумную улицу. Людей стало еще больше, и их одежда все еще не переставала меня удивлять. Я даже позавидовала девушкам, спокойно разгуливающим в брюках, коротких шортах и не ловящим при этом укоризненных взглядов.
Помимо машин по дороге то и дело проезжали их двухколесные сородичи, отличающиеся огромной скоростью. На управляющих ими людях были надеты большие металлические шлемы, каких в нашем мире точно не существовало. Тем не менее я совершенно точно поняла: это именно шлемы.
– Ты определенно установила рекорд, моя прелесть, – неожиданно нарушил повисшую между нами тишину Олдер. – Столько времени молчать для тебя, должно быть, сложно.
Судя по интонации, к нему вернулось благостное расположение духа, но я намеревалась идти на рекорд и дальше.
Он подошел сзади – незаметно, бесшумно, и прозвучавшие прямо возле уха слова вызвали неконтролируемую дрожь:
– Это даже романтично, не находишь? Мы заперты здесь одни. Отрезаны от всех миров…
С такой точки зрения рассматривать наше положение я не пробовала.
– Не нахожу, – отрезала я, но получилось не так уверенно, как хотелось.
Вопреки моей воле и нежеланию поддаваться, сказанное прочно отпечаталось в сознании, проникло буквально под кожу и впиталось в кровь. Присутствие Олдера я ощущала слишком явно. Он больше ничего не говорил, даже не прикасался, но этого и не требовалось, чтобы меня сковало напряжение. Меня охватило неконтролируемое волнение, от которого в горле пересохло, а ногти впивались в ладони.
Я не верила Олдеру – по крайней мере, не верила до конца. У этого сильнейшего боевого мага в шкафу имелся не один десяток скелетов, показывать которые он явно не намеревался. И было бы глупо поддаваться его чертовой притягательности.
Мне никогда не доводилось испытывать подобного. Первые подростковые поцелуи с Эгри, когда мы просто хотели узнать, что это такое – поцелуй, давно померкли. Поползновения со стороны Трэя не вызывали ничего, кроме раздражения, а когда он вдруг позволял себе лишнее, то меня охватывала злость.
Но Олдер…
– Еще немного, и я поверю, что сумел отнять дар речи у самой Фелиции Саагар. – Затылок обожгло его дыхание.