— Сочту за комплимент, — холодно произнесла я.
Меня так и подмывало ответить асимметрично. В смысле на негативный комментарий высказаться по-доброму, тщательно подбирая слова… для некролога обидчика. Сдержалась. Почти.
— Тогда и вы разрешите ответить любезностью, — начала я. — Вы, магистр, отлично знаете свой предмет, у вас даже есть определенный кодекс благородства, правда, исключительно для вашего же внутреннего пользования. Вот только, служа науке, вы забываете о простом и человеческом.
— Адептка Росс, я вас уже предупреждал, что сделаю все возможное, чтобы диплома вы не получили. Так вот учтите: напросившись в соавторы к альву, вы утянете и его за собой на дно.
— Поверьте, Вир отлично плавает, — глядя глаза в глаза и улыбнувшись одними губами, уверенно ответила я. Про себя подумала: «Но меня утопить будет тоже тяжело».
— Вы самая отвратительная адептка из всех, кого я когда-либо обучал, — припечатал магистр и, повернувшись ко мне спиной, дал понять, что наш разговор окончен.
Я также, не говоря ничего, схватила свою сумку и поспешила на следующее занятие.
После разговора с Мейнхафом я весь день была злой. Впрочем, своих истинных чувств не показывала, улыбалась. После общих занятий Вир ушел на языковой спецкурс, а мы с Алекс отправились домой. Выходя из университета, подруга посмотрела вперед, вдруг резко остановилась и скривилась.
Я проследила за ее взглядом, увидала Стрелу. Он шел с перебинтованной шеей и тремя прилипшими намертво адептками. Они буквально льнули к нему, преданно заглядывая в глаза и выразительно — на грудь. И не только заглядывая, но и активно прикасаясь к оной.
— Какой же этот рыжий гад… страшный бабник! — сказала, словно сплюнула, Алекс.
— Почему страшный, вполне себе симпатичный, — поддела я.
— Раз симпатичный, забирай себе, — отрезала Алекс.
— Спасибо, он не в моем вкусе.
— Если дело только в острых ушах, то могу их рыжему подкорнать! — кровожадно прошипела она.
Да уж. Человеколюбием Алекс сегодня можно было убивать. Но не успела я ничего сказать, как подруга выпалила:
— Демоны, он меня увидел. Так, Нари, меня здесь не было.
И Алекс исчезла. Когда Стрела наконец отвязался от поклонниц и добрался до меня, я развела руками и произнесла:
— Алекс просила передать, что ее здесь не было. И даже не планировалось.
Думала, Стрела разозлится, а он — рассмеялся. Вот и пойми этих парней.
До дома я дошагала довольно быстро и, уязвленная словами Мейнхафа, засела за учебу.
Уже вечером в сумерках донесся странный звук из окна. Я насторожилась, на цыпочках подошла к подоконнику и, осторожно выглянув на улицу, потрясенно застыла.