М-да, как говорится, привороженный не волк, в лес не убежит. А студент по обмену — тем паче. Ну куда он денется? Будет как миленький вместе с Алекс смотреть тренировку и ждать, пока та «освободится» и «заберет» его к себе. А она еще и обставит это дело так, что Вир будет считать себя счастливчиком, которому несказанно повезло побыть рядом с такой красоткой.
Хотя… Я вспомнила недавнее рукопожатие и усомнилась.
— Адептка Росс! Вы считаете, что если не поделиться мыслью, которая у вас все же сумела зародиться из пустоты, то ваш мозг взорвется? — едко прошелся Мейнхаф, не терпевший на своем занятии нарушений дисциплины.
Я замотала головой, изображая на лице крайнюю степень испуга.
— Не взорвется? — заботливо уточнил Мейнхаф. Нет, все же он тролль, причем целый. — Или не зародится?
Тут с первой парты что-то оглушительно грохнулось на пол. Судя по произведенному шуму — могильная плита.
— Извините, я писчее перо уронил, — невозмутимо отозвался Вир, поднимая с пола то самое перо и… свою сумку. Что он там носит? Булыжник, что ли?
— Хорошо, что не честь и достоинство, — съязвил преподаватель, переключая внимание на альва.
Лекция потекла дальше. Правда, я на шепот Алекс старалась не реагировать. Лишь когда трель звонка пронеслась по коридорам, ознаменовав окончание занятия, я смогла вздохнуть.
— Ну знаешь… — прошипела я, окидывая отнюдь недружелюбным взглядом подругу.
Адепты спешно собирали листы с конспектами, торопясь в лабораторию на практику.
— Извини. — Алекс состроила скорбную рожицу и надула губки.
— Низ не прокрасила. — Я указала туда, где помада лежала идеально. Так, из вредности.
Алекс тут же полезла за зеркальцем. А пока она пыталась отыскать у себя в макияже изъян, я спокойно собрала вещи и двинулась к выходу. Благо уже почти все одногруппники вышли. Копались только альв и Алекс. Один усиленно делал вид, что его листы не помещаются в сумку, вторая в шестой раз проводила помадой по губам.
— Покинуть аудиторию, — сурово рыкнул Мейнхаф.
Алекс тут же быстренько закончила наводить марафет и устремилась к выходу. Вир неторопливо свернул листы.
Я же не смела задерживать уважаемого преподавателя, полетев навстречу свобо… практике. Уже у дверей мне в спину, словно камень, ударила фраза:
— Адептка Росс, задержитесь.
Я встала как вкопанная, печенкой чуя крупные неприятности. Сзади вскрикнула Алекс. Когда я обернулась, Вир деликатно поддерживал ее за локоток, помогая встать.
— Ой, — так правдиво пискнула подруга, что я поняла — играет. Причем исключительно для одного зрителя.
Мейнхаф выразительно глянул на страдалицу, оставшись чуждым к ее боли. А навернуться с высоченных каблуков однозначно больно, даже если и специально, подготовившись и отрепетировав это самое падение до непревзойденного изящества.