Только куратор назвал тему занятия, как в дверь постучали.
— Войдите, — устало выдохнул Бишоп.
Дверь открылась, и наша группа смогла лицезреть перманентно чихающего и поправляющего очки Вира с красным носом.
— Вот видишь, почему я прошу тебя взять к себе Пироженку?
М-да, масштабы аллергии впечатляли. Даже странно, почему на его величество Бенедикта Первого Непобедимого и Неподражаемого у альва никакой аллергии не случилось…
Между тем лекция все же началась. Но длилась недолго.
Едва прозвенел звонок, Вир очутился рядом со мной и, извинившись перед Алекс, попросил меня прогуляться с ним в большой перерыв и кое-что обсудить.
Подруга подозрительно покосилась на нас и, глянув на меня с выражением «потом все расскажешь», улыбнулась Виру и начала собирать вещи.
— Давай, только мне сначала нужно с куратором поговорить, он попросил задержаться… — Я кивнула в сторону Бишопа.
Вир повернулся, отчего-то критически осмотрел фигуру чернокнижника и произнес:
— Если ты не против, я подожду в коридоре.
— Хорошо.
Я беззаботно закинула сумку на плечо и подошла к куратору.
— Что-то случилось, магистр? — спросила я, мысленно прикинув, что причина разговора, скорее всего, Мейнхаф.
— Да. — Бишоп был на удивление серьезен, он бдительно проследил, пока все адепты выйдут, а потом щелкнул пальцами, установив полог тишины.
Оперся бедром о столешницу, побарабанил по ней пальцами, словно собираясь с мыслями, и произнес:
— У меня к вам весьма щекотливый разговор…
Я насторожилась. Часто деликатные вопросы бывали далеки от деликатности, как и щекотливые разговоры никого еще не доводили до щекотки.
— Простите? — Удивление даже не пришлось изображать.
— Я о вашей беременности… Вчера смотритель оранжереи доложил… Как куратор, я беспокоюсь о вашем самочувствии и…
Я закашлялась.
— Я убью ее, — сквозь приступ пообещала я.
— Может быть, не стоит решать столь поспешно. — Бишоп враз изменился. Сейчас передо мной стоял уже не вчерашний адепт-разгильдяй, а уверенный и решительный мужчина. — Если вопрос касается отца ребенка, я поговорю с ним…
Я, все еще кашляя, замахала рукой в жесте «не надо».
— Вы не так поняли, — наконец выдохнула я, справившись с собой. — Я Алекс убью. У меня нет никакой беременности. Это подруга все придумала…
Пришлось сознаться куратору, который с каждой моей фразой все сильнее старался сдержать смех. Под конец он все же не выдержал:
— Хорошо. Сам помню, как отрабатывал в оранжерее. Так что я вас понял. Главное, не говорите об этой уловке другим, а то у меня вся женская часть группы станет резко беременной.