— Зачем? — настойчиво повторил Энгус. — У вас прекрасный дом, вот эта комната — настоящая жемчужина. Тут столько антикварных безделушек, настоящий музей! Если бы вы едва сводили концы с концами, ютились в ледяной конуре, я бы мог понять, но…
Милый Энгус, к чему гадать? Подобно твоим тетушкам Джесси и Иде, сестрицы Трамвелл жульничают из природного озорства. Приятное развлечение, куда веселее, чем разводить петунии или предаваться воспоминаниям о давно прошедшей юности.
— Я уже уведомила вас, мистер Грант, — раздался чопорный голос Гиацинты, — что вы несете полнейший вздор. И если моя сестра получит причитающиеся с вас деньги, мы будем рады предложить вам чашечку чая, прежде чем вы поспешите на лондонский поезд.
— Ведь прекратить это ничего не стоит. Одно–единственное слово, сказанное в нужном месте, и Годфри Гранди с позором вылетит из своего клуба. На всю округу станет известно, что в Чейнвинд–холле мошенничают. Кстати, я встретил Годфри именно в клубе, и, насколько понимаю, именно там он обделывает свои делишки. "Хотите сыграть в покер по–крупному? Я знаю двух старых дев, которые уверяют, что любого оставят без штанов… Какой настоящий картежник устоит перед подобным вызовом?
— Нельзя до такой степени не уметь проигрывать, мистер Грант, — вспугнутым воробьем зачирикала Примула. — Не могу понять, почему милый Годфри не может пригласить друзей провести спокойный вечерок…
Спокойный! В прошлый вечерок старушку едва не лишили девственности.
— Цыц! — Голос Энгуса набрал силу. — Или вы прекращаете мухлевать добровольно, или я это остановлю! Дело не в принципе, хотя я и считаю, что надо играть по правилам. Просто я боюсь, что в один прекрасный день вам — и вашей хорошенькой сообщнице — придется несладко. Достаточно нарваться на того, кто не захочет смириться, и, когда его оберут до нитки, он пойдет на все.
Ага! Как, например, герр Вортер. Воображение услужливо нарисовало зловещую картину: сестрицы Трамвелл, не ведая ничего дурного, идут в церковь, а сзади к ним подкрадывается герр Вортер с топором…
— Будем считать, что мы все друг другу сказали, — закончил Энгус. — Теперь можно и чаю выпить.
В комнате раздались шаги, и я отпрянула от двери. Послышалась трель звонка. Сейчас появится Страш или Шанталь, но я не могла заставить себя двинуться с места. Опять зазвучал голос Энгуса, на этот раз приглушенно:
— Давно у вас эта милая собачка? — Должно быть, он нагнулся погладить Минерву.
Я наконец вышла из столбняка и на цыпочках устремилась в другой конец холла.
Годфри Гранди! Одно это имя вызывало желание немедленно сполоснуть рот. Какая же я все–таки идиотка! Ведь сестры назвали его сквайром, могла бы догадаться, что он живет отнюдь не своим трудом. Даже если Годфри богат и жульничает из любви к искусству, это вовсе не извиняет его. Забавляться тем, как две почтенные дамы мухлюют в карты, — это просто свинство. Да, сестры Трамвелл достойны осуждения, но Годфри — настоящая паршивая овца!