Гиацинта жестом пригласила меня сесть на диван, обращенный к французскому окну, откуда открывался вид на чудесный сад позади дома. Я замешкалась, не в силах оторвать глаз от посуды.
— Простите, я, наверное, помешала. Похоже, вы ждали гостей.
Примула тут же все поняла. Она разразилась своим очаровательным мелодичным смехом.
— Милое дитя, не сочти нас выжившими из ума старухами, но Минни всегда составляет нам компанию за чаем. Она лакомится вон из той чашки, с короной королевы Виктории. Это позволяет нашей девочке чувствовать свою значительность. Но я уверена, что по своей доброте и бескорыстию она уступит тебе свое место.
— Пожалуйста, не надо! — вскричала я. На этот раз не было нужды имитировать предобморочное состояние. — Мне кажется, милая Минерва вовсе не в восторге от этой идеи!
— Боюсь, вы правы… — Примула укоризненно погрозила пальчиком лохматой глыбе, сверлившей меня желтыми глазами–блюдцами. — Вся беда в том, мисс Минерва, что ты у нас единственная собака, а потому не научилась делиться с друзьями. Я вызову Страша и велю принести свежего чаю.
Сказано — сделано, но сколько Примула ни дергала за шнурок, никакого эффекта, торопливых шагов я не услышала. Жаль, мне не терпелось увидеть дворецкого со столь необычным именем. Страш… Гм-м, может, он и в самом деле не столько дворецкий, сколько страж? Не дождавшись отклика, Примула отправилась на поиски слуги.
Схватив первую попавшуюся чашку и шваркнув ее на первое попавшееся блюдце, Гиацинта наклонила чайничек, и из носика потекла чуть теплая струйка.
— Тебе надо подкрепиться, — объявила она, — а потом мы обсудим твое положение. Вот молоко, вот сахар.
Я открыла рот и тут же захлопнула его, не решившись возразить. Губы Гиацинты, оранжевые, под цвет платья, сложились в полуулыбку.
— Прости. Как насчет молока без сахара?
Я скорее бы яду выпила, чем положила в чай сахар.
— Спасибо. — Я облегченно вздохнула, когда вернулась Примула.
— Странно, — задумчиво сказала она. — Страша нигде нет, а у Шанталь сегодня выходной. — Она посмотрела на меня. — Это наша горничная, цыганка. Шанталь — настоящий клад, но сегодня она отправилась на прогулку. Цыгане не любят подолгу засиживаться в четырех стенах, так что мы согласились на два выходных в неделю. Кроме того, медсестра Крампет предупредила, что суровое обращение с цыганкой недопустимо, если не сказать опасно. Кстати, Гиацинта, мальчонка нашей медсестры, Берти, тоже был на Тропе Аббатов. Я послала его за матерью.
— Превосходно! — одобрила сестра. — К счастью, мальчишки умеют быть вездесущими. Жаль, нельзя того же сказать о дворецких. Чу, я его слышу. — Огромные серьги Гиацинты покачивались в ее ушах, словно ожившие древнеегипетские мумии.