Рокотал мотор.
Пугались вороны. И стая гусей, которых выгнали пастись на дорогу, будто бы больше негде было, разбежалась с оглушающим гоготом. В городе уже, диво завидевши, сбежалось пацанье, полетело следом, свистя и улюлюкая.
Хоть бы не попортили. А то буде скандал.
Остановил коня Себастьян у мертвецкой, сиречь, у городской больницы, на которую по случаю взглянул свежим оком. А что… ничего такая больничка. Прежде была, ежель городским сплетням верить, купеческим домом, но то ли случилось помереть оному купцу без наследников — в это Себастьян не верил, то ли сам он, преисполнившись раскаяния, как утверждали особы романтичные, иль просто злости на родичей, что говорили более практичные, отписал имущество городу с условием, чтоб открыли больницу.
Открыли.
И ныне, по прошествии времени, гляделась она изрядно. Ступени каменные. Колонны, что сосны корабельные, числом с дюжину. Портик с крылатою девкой, что прилегла на бочок, руку отставивши, не то зазывала заглянуть под сии гостеприимные своды, не то разглядывала оную руку. Может, морщины искала? Главное, выражение лица оной девы было презадумчивым.
Два этажа.
Крыша красной черепицей крытая.
Окна в ней слуховые торчат.
Флюгерок, честь по чести, крутится, а из дверей дубовых уж навстречу идут. С хлебом солью… только оно, хоть и красиво, а все ж для мертвецкой, которая, собственно говоря, и нужна была, хлеб с солью перебор слегка. Оно-то понятно, что рано или поздно всех там ждут, но не с таким же нетерпением!
Рекомый хлеб держал главный доктор.
От прямо на руках и держал, благоразумно руки укрывши расшитым полотенчиком. И поклонился с перегибом, залихватски блеснув лысиной. Солонку вот едва не уронил.
— Добро пожаловать! — громко так сказал он, на радость окрестному воронью.
— И вам доброго утречка, — Себастьян спешился и, оглядевшись, кинул поводья старшей медсестре, которой должность позволила любопытство свое реализовать в практическую область. Медсестра, женщина лет весомых и немалого авторитету, поджала губы, однако же перечить не посмела, лишь глянула так, что Себастьян сам уразумел: в ближайшие годы ему лучше в больничке не оказываться, во всяком случае пациентом…
Королевство Познаньское было…
Было и все тут.
Катарина старалась не слишком-то глазеть по сторонам, хотя, говоря по правде, глазеть было особо и не на что. Ни тебе ужасающей картины разрухи, ни удивительных богатств, поля вот только ровными квадратами. Дорога.
Город.
Голуби. Мальчишки.
Дома невысокие, какие-то неухоженные, быстро остались позади, сменившись вдруг аккуратными будто пряничными строениями. Белые стены. Крыши черепитчатые. Стража каминных труб.