И вышел.
Дверью напоследок хлопнул громко.
— Обиделся, — зачем-то сказала Катарина, хотя и без того было понятно, что пан Штефан разобижен до глубин трепетной своей души.
— Переживет…
Князь к чужим терзаниям был равнодушен.
Он листал бумаги.
Хмыкал.
И нос чесал мизинцем.
И на покойника поглядывал так, будто бы тот таиться вздумал…
— И некроманта надо бы… — пробормотал он. Катарина сочла нужным уточнить:
— Если воззвать хотите, то бесполезно. Такое проклятие душу подтачивает. И вернуть ее в тело почти невозможно.
— Понятно…
И опять нос почесал.
Вздохнул.
Отложил бумаги.
— Все это любопытно… в высшей степени любопытно…
— Вы его знаете?
Князь кивнул.
— Старый… приятель, скажем так. Не ожидал его здесь увидеть. Мы в последний раз еще в столице… общались.
И не с того ли общения у покойника зубы передние фарфоровыми стали? И нос ломан был. Выправился. Кривизна едва-едва заметна, но все же есть, как и крохотный шрам под левым глазом.
— Мошенник. Искал состоятельных женщин. Соблазнял. Романы крутил, деньги тянул. И так тянул, что иные в долги влезали. А когда вытягивал все, что было, то и любовь заканчивалась.
Катарина поморщилась.
Неприятно.
— С одной стороны он был достаточно умен, чтобы не попадаться. Грабить он никого не грабил, шантажом не пробавлялся, а остальное… боги пусть судят.
— А зубы?
— А что зубы? Это так… в частном порядке, — князь закрыл покойному глаза. — По просьбе одной моей… знакомой…
…и надо думать, что знакомство это было весьма близким.
— …которая лишилась всего, поверила в любовь. Женщины легко верили в его любовь. Но слышал, что Антипка кое-кому серьезному дорогу перешел. И вынужден был залечь на дно… выходит, не помогло, достали.
Покойник выглядел на редкость умиротворенным.
Он улыбался.
Да и вовсе походил на спящего, причем сны ему снились явно хорошие.
— Не сходится, — князь тряхнул головой. — Вот не сходится и все тут…
— Что не сходится?
— Да… если его свои достали бы, было бы проще. Очевидней. Нож в бок, когда по-быстрому… а не по-быстрому, поверьте, его и не нашли бы. Скормили б свиньям и с концами. После свиней мало что остается.
— А наши известь больше любят, — сказала Катарина для поддержания беседы. — Тоже мало приятного…
— С известкой возни больше…
— Не скажите. Тело растворил и вылил… или пусть стоит. А за свиньями уход нужен.
Какой-то странный у них разговор выходит. Однако основную мысль Катарина поняла и, пожалуй, согласилась: действительно в криминальных кругах не стали бы возиться с проклятьями. Ненадежный это способ.
Отсроченный.
Да и безболезненный. А там, если уж берутся наказывать отступника, то стараются сделать так, чтобы об этом наказании долго говорили.