Язык цветов…
Лизавета читала ведь.
Когда-то… давно… что-то там желтый цвет нехорошее означает, но… ладно, слева от Лизаветы девушка увлеченно выплетала башню из роз, время от времени останавливаясь, чтобы сунуть пальцы в рот. Похоже, удалять шипы садовник не стал…
…справа из горы белых роз выглядывали тонкие ветки аспарагуса.
Так.
Успокоиться надо, в конце концов, Лизаветина же специализация. И глядеть отнюдь не на красавиц, которые нет-нет, да оглядывались, чтобы полюбопытствовать: вдруг кто удачное придумал. Лизавета обернулась.
Кусты.
Снежноягодник, правда, с листьями темно-пурпурными. Если взять веточку… а вот и хмель. Обыкновенный, но Лизавета ведь не даром училась. У нее с растениями получалось ладить куда лучше, нежели с людьми… она отняла боковой побег, быстро зарастив ранку, а с хмелем поделилась силой, которой ему явно не хватало. Хотя странно, императорский сад пронизан нитями заклинаний, а хмель до магии очень охоч.
Лизавета провела по веточке мизинцем, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях.
Вот так… с красным хорошо будет белый смотреться… и такой, полупрозрачный, будто хрустальный. Она выбрала невысокую приплюснутую вазу. Проверила губку… а воды не долили, что странно. Или еще одна часть испытания?
Кувшин под столом.
Три кувшина.
В одном вода пересолена, в такую ставить растения нельзя. Вторая… не та, причем сложно сказать, что именно с ней неладно, но пальцы закололо, и Лизавета спешно вытащила их. А испытание грозило быть интересным. Она нашла взглядом Снежку и подняла кувшин. После показала три пальца, надеясь, что свяга поймет правильно, и что врожденного ее чутья хватит.
…не выгнали бы за подсказки.
Хотя…
Беседка, в которой устроилась портретная дама[6], была оплетена все тем же плющом и столь плотно, что казалась сотворенной из него. Нет, оттуда не видно и…
…еще одна веточка снежноягодника… но Лизавете пришла в голову интересная идея. А что если немного ускорить? Цветы у снежноягодника невзрачные, розоватые, но ягоды будут в тему… сил потребуется немало, с другой стороны в последнее время она и не тратилась.
Растение откликнулось охотно, будто только и ждало.
Листья чуть приподнялись.
А цвет стал мягче, лишь по краям осталась темная кайма… цветы… ягоды… крупные, и еще крупнее, этакие гроздья белых шаров… вот так. С хмелем вроде бы смотрится, но чего-то не хватает…
— Деточка, — раздался скрипучий голос, отвлекая от работы. Лизавета обернулась. — А не подскажешь, как отсюда выйти-то?
Женщина была немолода.
И одета просто.
Темное вдовье платье, чистое, аккуратное, но от Лизаветиного взгляда не укрылось — перелицовывали его и подшивали, старательно, но несколько неумело. Кружевной воротничок, служивший единственным украшением наряда, пожелтел от старости.