Конфирмация. Снейп неожиданно ярко вспомнил епископа в праздничных одеждах и себя самого, будто со стороны. Он был все-таки уже не ребенком, но чувствовал себя словно дитя — растерянный, напуганный, не знающий, что сказать и сделать, хотя был уверен, что мать не единожды повторила ему все от и до.
Себ. Не Сев, Себ. Себастиан.
Снейп сжал кулаки, чтобы только не дернуться, в порыве злости не вскочить и не сбить Энни с ног за ее наглую ложь, но и внезапная сила, и отчетливое видение тотчас пропали, оставив место сожалениям (надо было вскочить!) и сомнениям. Может быть, это вовсе не та настоящая правда, а некий морок от зелий.
Объявшая Снейпа вслед за этим невыразимая слабость только укрепила его в подозрениях. Не все так просто, не все так однозначно, и нельзя поддаваться эмоциям, они могут быть лживы и опасны, и неизвестно еще, врала ли Энни, говоря о врагах.
Сумасшедшая или нет, но она действительно могла спасать ему жизнь. Он знает слишком мало, а точнее, не знает ничего, чтобы вот так скоропалительно делать выводы.
Северус, Сев, Себ, Себастиан, Эйлин или Эвилин, это все слишком похоже. Он мог сам представляться как Северус — мало ли, по каким причинам. Почему-то он вспомнил имя — Джек — и собственное удивление, когда узнал, что полностью этот Джек — Джейкоб, а вовсе не Джон. Если Джек оказался вопреки всему Джейкобом, почему бы ему самому не назваться Северусом или вообще быть от рождения Северусом Себастианом. Или наоборот.
И конфирмация, напомнил себе Снейп, ничего не значит. У них была стиральная машинка — они не были оторваны от мира, не скрывались от людей, не летали на метлах и не отправляли почту совами. С чего он взял, что волшебники не могли жить церковной жизнью?
Энни выпустила из пальцев прядь волос Снейпа, как ему показалось, даже с сожалением, потом он услышал, как она отошла, но подниматься с колен не решился. Он отметил, что им попеременно владеет то апатия, то прилив сил, и списал это на зелья, сам не зная, почему. Вероятно, Энни все-таки что-то подмешивала в его капельницу, но Снейп не удивился этому предположению и даже не испугался. Во-первых, он знал, что горло у него повреждено не только снаружи адским ошейником, но и изнутри — хотя он и не понимал, как и чем, и знал, что есть иначе, кроме как через капельницу, не сможет. Во-вторых, он решил, что эти зелья имеют и положительный эффект, а именно — выносливость, которой, как он полагал, до беспамятства он не обладал. Там, где прежний Снейп сто раз бы умер, нынешний боролся до конца, и это значило, что стоит только подождать, пока наступит этот самый положительный эффект, перед тем, как предпринимать что-то снова.