Егор мог только представить, каково это, когда в момент мышечного напряжения в какой-то части тела начинает что-то вибрировать, но судя по реакции Татьяны — это было сильное впечатление. Егор поймал ее возмущенный взгляд, но насмешливо улыбнулся.
«Ты сама этого захотела девочка…»
— Вам плохо, Татьяна? — ласково поинтересовался Егор. — А то вы как-то побледнели.
— Нет, все хорошо, — ой-ой, какой вызов в глазах. Палец снова вдавливает чертову кнопку, и улыбка девчонки замирает на лице. Она торопливо пишет, путает переменные, а Егор смотрит на нее с садистским удовлетворением.
На самом деле это действительно эротично. Безумно дерзко и эротично — так измываться над глупой девчонкой на виду у всех. Ей хорошо, ей безумно это все нравится — ну что ж, Егор совсем дурак, чтоб не видеть, как она прикусывает свои пересохшие губы. Ей хочется стонать, в голос, но нельзя — все же узнают.
Во власти над ней Егор находит и свое удовольствие. Ему даже интересно — может ли девчонка кончить, вот так, стоя, с вибропулей в киске. А ножки-то у Татьяны подрагивают, напрягаются со всяким нажатием, черт возьми, сложно смотреть не на них, а на доску. Пытаешься поднять взгляд, а он, как назло, спотыкается на груди, потому что кое-кто совершенно точно хотел довести своего лектора и не надел лифчика. И что теперь — а правильно, возбужденные соски торчат через тонкую ткань водолазки, как будто маленькие верхушки айсбергов. И на эти айсберги Егор очень рискует сесть бортом, как тот Титаник. Она хочет, она хочет… Сложно не думать о том, что с удовольствием задрал бы эту юбку, спустил бы с маленькой нахалки трусы, нагнул бы ее у своего же преподавательского стола и засадил бы ей так, чтоб до ору, до истошных криков, до мольб о пощаде… Чтобы она больше никогда даже не пробовала его искушать… Сложно об этом не думать, и не желать от этих мыслей удавиться. Ну Локалова, и за что она его подводит под статью?
Когда Татьяна наконец добивает пример до верного ответа, звенит звонок, сообщая о конце лекции, а Егор подозревает, что наказал-то он не совсем ее. По крайней мере ему прежде чем пойти в деканат своими двоими, придется еще минут пятнадцать посидеть в тишине и подумать о чем-нибудь совершенно не сексуальном. О термодинамике, например. Или об уборщице, Клавдии Петровне.
На перерыв Татьяна задерживается без всяких просьб, собирается медленней, чем обычно, просит Розикову ее не ждать, а потом неуверенно подходит к столу Егора. Он выкладывает пульт на столешницу.
— Еще раз — и я тебе лично помогу с огромной скоростью вылететь с кафедры, поняла? — ровно говорит Егор. Локалова открывает рот (нет, не думать о губах, не думать о минетах, Егор, возьми себя в руки!), но потом попросту хватает пульт и вылетает из аудитории. Егор позволяет себе выдохнуть.