Содержимое по начало разочаровало ее: несколько официально выглядевших бумаг, которые оказались связаны с их проживанием в доме викария, карманные часы и две старые шариковые ручки, но мало других бумаг, за исключением металлической крепкой коробки. Мэри запомнила, как выглядело содержимое ящика, как все располагалось относительно друг друга, чтобы она могла восстановить их точное положение. Она осторожно поставила коробку на стол, затем открыла ее.
Внутри оказалось приличное количество золотых монет, которых Мэри никогда прежде не видела, но на каждой был с одной стороны портрет короля. Она поняла, что это должно быть соверены (прим.: английская, затем британская золотая монета), и что каждая очень ценна. Неудивительно, что ее отец всегда старался не забыть закрыть ящик. Проповедник Райли не доверял банкам, и Мэри посчитала, что это сбережения отца с его церковной зарплаты, от наследства родителей, плюс от имущества ее покойной матери.
Она уже собиралась закрыть крышку и вернуть коробку в ящик, когда заметила маленький коричневый конверт, который был полускрыт монетами в задней части коробки. Она осторожно его извлекла и открыла конверт в волнительном предвкушении, инстинктивно зная, что там содержалось нечто запретное. Сначала она подумала, что это были простые открытки, но вскоре Мэри поняла, что их нельзя было приобрести ни в одном обычном магазине.
На первой открытке, молодая японская женщина лежала на боку, крепко обнявшись с мужчиной. Оба были одеты в кимоно, но им позволили слегка распахнуться, а кимоно женщины было задрано, чтобы обнажить ее ноги и дать полный обзор области между ними, включая густой треугольник лобковых волос. Мужчина засунул руку под ее кимоно, чтобы схватить ее за грудь, пока засовывал огромный пенис в нее. Мэри была и шокирована, и заинтригована увиденным, особенно, когда поняла, что то, что она сперва восприняла как сцену изнасилования, противоречило довольному виду на лице женщины. Но была ли она наложницей или шлюхой, женой или рабыней, и что она делала в закрытом ящике стола ее отца?
Мэри скользнула карточкой вниз стопки, чтобы открыть другую, на которой другой мужчина брал вторую девушку. Ее одежда для удобства была собрана в верхней части тела, оставляя нижнюю часть обнаженной. Он толкался вперед в нее, и она казалась вполне довольной принять его.
Мэри рассмотрела каждую карточку по очереди, дюжина восточных сценок совокупления, где ничто не было скрыто от взгляда, и каким-то образом она знала, что ее отец не просто конфисковал эти запрещенные изображения у прихожанина. Они были его тайной, виновным удовольствием, тем, что он должен был скрывать и запирать. Обнаружение их девушкой открывало нечто новое для Мэри о нем и о мужчинах в целом.