― Но я смогу встретиться с тобой позже, если хочешь?
― Конечно.
― В чем дело?
― Ни в чем.
― Я думала, только женщинам полагается делать это, ― она нахмурилась.
― Делать что?
― Делать вид, что все хорошо, когда все наоборот.
― Я не понимаю тебя.
― Мне жаль, если я вчера расстроила тебя, ― сказала она. ― Ты был прав: я ничего не знаю о твоей матери. Я не должна была ничего говорить.
― Ах, это, ― он покачал головой, будто уже забыл об этом. ― Ерунда.
― Тогда почему ты на меня не смотришь? ― спросила она. ― Ты ведешь себя как разозленный медведь каждый раз, как я открываю рот.
― Ох, да, ладно, ― запротестовал он, затем понял, что в чем-то она права. ― Извини, ― сказал он. ― Я не выспался прошлой ночью.
Воспоминание о пятимильной прогулке обратно до Грейт Мидлтона в темноте все еще сыпало соль на раны.
― На меня сейчас многое давит.
― Хорошо, ― сказала она, его извинение успокоило ее. ― Ладно, если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом.
― С чего бы я захотел этого? ― скептически усмехнулся он. ― Я ― мужчина с Севера, мы не рассказываем о наших проблемах, никогда.
― Извини, ― сказала она, ― должно быть, выскользнуло из головы.
***
Со своего наблюдательного пункта на возвышенности у него был отличный обзор на игровую площадку, так что ему даже не нужно было выходить из машины. Его не интересовали ужасные подростки, те, что прислонились к стенам или дрались друг с другом по пути, чтобы покурить позади рядов гаражей на противоположном конце школы. А вот те, что помладше, да, и только девочки: маленькие ангелочки, которые все еще сладко улыбались, не были циничными и манипулирующими, те, что пока не изменились. Он так отчаянно желал спасти их.
Его окно было открыто, и он мог слышать их смех и вскрики даже отсюда. Он посмотрел вниз на маленькие фигурки далеко под ним с чувством великой печали, ему хотелось плакать, потому что он знал две вещи. Он никогда не сможет спасти их всех, и это не сможет дальше продолжаться.
Он почти попался, шок и внезапное понимание того, насколько близко он был к краху, выбило из колеи. Он знал, что он сможет сделать это еще раз, вероятно, два или даже три, но, в конце концов, сеть вокруг сузится. Что-то пойдет не так и его схватят.
Вероятно, он может просто прекратить и тогда, может быть, они никогда не найдут его. Он может сбежать, отправиться так далеко, что никто даже представления не будет иметь, что он ― Жнец. Это была отравляющая мысль. Но нет, кто тогда будет исполнять волю Господа?
Он знал, что ему нужно делать. Святой Августин сказал ему: «Молись так, будто все зависит от Бога. Работай так, как будто все зависит от тебя».