– Слава богу! А то я так и не научился свистеть.
Мэтью подался вперед и рассмеялся:
– Это что – спецобработка?
– Нет. Попытка оценить ваш характер, опираясь на многолетний опыт общения с опасными преступниками.
– И?
– Плохие новости.
– Почему?
– Складывается впечатление, что, к сожалению, мне не удастся запугать вас. Вы не из нервных.
– Почему вы считаете это плохой новостью?
– Если человека удается запугать, в него не приходится стрелять.
– Убийство – подсудное дело.
– К несчастью. Если только вы не окажете мне любезность и не кинетесь на меня с оружием. Одного мне так случилось пришить – он убил жену и ребенка, а затем бросился с мачете на меня.
– Убийство от этого не лучше.
– Нисколько. Однако такова моя счастливая ирландская планида.
– Значит, у вас никогда не было причины убить невиновного?
Маккласки сунул пальцы в передние карманы брюк и принялся притопывать ногой.
– Вы, естественно, догадались, почему я здесь.
– Да.
– И это не семейная вражда. Думаю, что мне следует озвучить причину.
– Сделаю это за вас, детектив: Х-А-Н-Н-А.
– Молодец! Осталось одно – добавить слова: «держись от нее подальше», и мы уматываем.
Мэтью расцепил руки и одну засунул в карман.
– Это она явилась сюда и стоит на моем газоне.
Маккласки резко выдохнул и, будто сдерживаясь, прикрыл ладонью рот.
– Вы сказали: «На моем газоне?» Вы так сказали?
– Да, детектив. С юридической точки зрения, это мой газон.
– А я, с юридической точки зрения, большой забияка, уж можешь мне поверить. Увидишь, чем обернется тебе выбор недвижимости, учитывая твое криминальное прошлое.
Мэтью поднял голову и положил руку на сердце:
– Детектив Маккласки, даю вам слово, что не приближусь к Ханне Дженсен.
Маккласки треснул себя по шее, словно его жалила не жара, а муха.
– С какой стати я должен вам верить?
– Иначе вам придется застрелить меня. Я считал, что мы достигли взаимопонимания по данному пункту.
– Мы? – воскликнул Маккласки. – Потрясающе! Вот как бывает: я говорю, меня не слышат, а потом удивляются, почему у меня плохой характер.
– У меня нет намерений расстраивать вас, детектив.
– Будьте деликатнее с окружающими. Хотя это не просто.
Мэтью уперся подбородком в грудь, посмотрел в землю, затем быстро поднял голову:
– Но если Ханна когда-нибудь захочет повидаться со мной, то конечно…
Маккласки ощутил, как жар, проникнув сквозь пиджак и кожу, будто ворочается внутри, ширится, множится.
– Слушай ты, пидор! Я прекрасно понимаю, что здесь происходит…
– Сомневаюсь, детектив.
– Игра закончена. Я достаточно имел дел с такими, как ты: психопатами, чокнутыми, сволочами. И всегда брал верх. Знаешь почему?