– Как ощущения? – спросил ты.
– Выдохся, – признался я. И, помолчав, оценивая чувства и не в силах выразить их словами, улыбнулся.
– Приятные? – предположил ты. – Будто в мозгу включили все лампочки?
– Удивительно. Мне так хорошо, что…
– Попробуй только ляпни какую-нибудь непристойность – я тебя сброшу с утеса, молодой человек.
Я постарался придать голосу серьезный тон:
– По-моему, вы сказали, что с формальной точки зрения это место называется не утес, а откос.
– В жизни ничего не слышал лучше, – улыбнулся ты.
Росборн, Нью-Йорк, 2008
Маккласки еще не успел дойти до крыльца, а уже изрядно вспотел.
Поднявшись на ступени, вытер шею носовым платком, посмотрел на дверной звонок, но потянулся к молотку и трижды сильно ударил в створку. Затем шагнул назад и встал так, чтобы бок с оружием был повернут к дому.
Температура за секунду подскочила, платье уже прилипало к телу Ханны, и жара напомнила ей другой августовский день двадцать шесть лет назад. Дверь широко распахнулась, словно отец приглашал гостей выйти на крыльцо и полюбоваться просторами между горой и Эрхарт-плейс. Но то был не отец, а Мэтью.
Ханна задохнулась. Мэтью Уивер был одет так, будто собирался в церковь: чистая белая рубашка заправлена в синие брюки, рукава закатаны выше локтей – в голове мелькнуло, как у Пэтча. Он бросил на нее мимолетный взгляд, но Ханна не сомневалась: Мэтью понял, кто перед ним, точно ждал, что она приедет.
Оценивая ситуацию, Маккласки выждал несколько мгновений, давая возможность подозреваемому первому начать разговор и судить о нем по его первой реакции. Однако Мэтью молчал, и все стояли, словно ожидая, чтобы разговор разгорелся от жара солнца. Ханне казалось, что она вот-вот вспыхнет.
Маккласки, признавая поражение, начал первым:
– Вы Мэтью Уивер?
– Когда-то был.
– А я был когда-то таймэндом[13]. Что дальше?
– Теперь я Денби.
– Хорошо, Мэтью как-вас-там, я детектив Маккласки. – Он достал из внутреннего кармана значок и поднес близко к его лицу. Мэтью не изменил направление взгляда и смотрел в упор на детектива.
– Уберите значок. Мне прекрасно известно, как выглядят полицейские.
– Наслышан – вам пришлось какое-то время общаться с моими коллегами.
– Это было давным-давно.
– Мы не меняемся. Ладно, я объяснил, кто я такой, чтобы вы знали, с кем имеете дело. Но наш визит не совсем официальный.
Мэтью сложил на груди руки и оперся о дверной косяк.
– Можно понимать это так: я закрою перед вами дверь, и вам придется уйти?
– И пойдем, горемычные, весело насвистывая.
– Я не возражаю с вами поговорить, – заявил Мэтью.