Но неизбежное случилось, и он неожиданно для себя понял, что переживает уже не о том, как бы случайно не заняться любовью с Вероникой, а о том, как бы не влюбиться в нее.
— Может, нам следует перейти к чему-нибудь более… осязаемому? — спросила Вероника в следующую ночь. — Я хочу сказать, раз мы овладели поцелуями, то, наверное, теперь должны перейти к прикосновениям — к легким прикосновениям рук или к чему-то вроде этого.
— Вот почему ты студентка, а я учитель, — заметил Валентин. — Как ты можешь прикасаться к кому-то и разрешать прикасаться к себе, если не знаешь, что на самом деле хочет твое сердце? — Его слова прозвучали хорошим аргументом, но только небо знало, как ему было нужно такое прикосновение в данную минуту.
Вероника была права. После поцелуев они должны перейти к телесному контакту — к прикосновениям выше талии, потом ниже, потом…
Валентин застыл и нахмурился.
— Ты должна чувствовать желания своего тела.
— Я уже чувствую желания своего тела. Как я Могу этого не чувствовать, если они такие сильные?
— Если ты будешь так думать, то ничему не научишься. Дело не в том, как ты выглядишь…
— ..а в том, что ты думаешь. Я знаю это, знаю. — Девушка критически осмотрела себя. — Но скажи, как тебе мои бедра?
Валентину они нравились как никакие другие.
Он тряхнул головой, отгоняя прочь мысли, его губы вытянулись в тонкую линию.
— Я хочу, чтобы ты поглубже заглянула в себя и поняла, чего же ты на самом деле хочешь. — Валентин постарался взять себя в руки. «Поглубже» было совсем не то слово, когда думаешь о такой зрелой красоте — такой исключительной красоте, — а смотришь на свои пальцы. — Вообрази свою самую страстную фантазию.
Вероника подозрительно посмотрела на него, а потом сделала глубокий вдох, от которого ее грудь высоко поднялась. Этого оказалось достаточно, чтобы Валентин не удержался и сглотнул.
— Как прикажешь, ты же босс.
— Конечно, а теперь думай.
Веронике не пришлось слишком долго думать, хотя сначала ей вовсе не хотелось фантазировать. Очень соблазнительная, эротическая фантазия родилась в голове девушки, и если бы Валентин догадался о ней, то, может быть, и не совершил бы такой большой ошибки.
Ему нельзя было прикасаться к Веронике, он обязан был сохранять дистанцию, особенно после эпизода с поцелуем. Но сейчас… Черт возьми! Валентин не мог справиться с собой, хотя и старался это сделать.
Девушка сидела на краю кровати, закрыв глаза, запрокинув голову и открыв его взору точеную шею. Губы Вероники изогнулись в легкой улыбке, пока она рассказывала о своей самой соблазнительной фантазии, в которой важную роль играла земляника.