— Привет, мам, — кивнул он Оливии.
Темноволосая девочка в громоздкой розовой нейлоновой куртке и высоких резиновых сапожках пронзительно-голубого цвета тут же отвернулась от Оливии, а светловолосый мальчик постарше, наоборот, уставился на нее; Энн тем временем неторопливо вынимала новорожденную из машины. Оливия подошла к Кристоферу, своему сыночку, обняла его и почувствовала, что этому стареющему мужчине неловко в ее объятиях. Она отступила назад, и Крис сунул голову в салон автомобиля, где на заднем сиденье в приспособлении, напоминавшем кресло астронавта, пилотирующего космический корабль, сидел ребенок; Крис вытащил малыша и сказал матери:
— Знакомься, это Генри.
Малыш взглянул на нее большими сонными глазами, а когда его поставили на землю, ухватился за штанину отца.
— Здравствуй, Генри, — сказала Оливия. Мальчик слегка закатил глаза и уткнулся лицом в отцовские джинсы. — С ним все в порядке? — встревожилась Оливия.
Тревогу у нее вызвала внешность ребенка — темноволосый в мать и такой же кареглазый, — и у Оливии мелькнула мысль: «Это не Генри Киттеридж!» Что она себе воображала? Надеялась увидеть своего мужа в этом маленьком мальчике, но увидела совершенно чужое ей существо.
— Просто он только что проснулся. — Крис подхватил ребенка на руки.
— Что ж, прошу в дом, — сказала Оливия и поймала себя на том, что до сих пор ни словом не перемолвилась с Энн, терпеливо дожидавшейся своей очереди с младенцем на руках. — Энн! Привет! — поздоровалась Оливия.
— Привет, Оливия, — ответила Энн.
— Сапожки голубые и шапочка в тон, — сказала Оливия маленькой девочке, и озадаченная девочка прижалась к матери. — Это присказка такая, — пояснила Оливия; шапки на девочке не было.
— Мы купили сапожки специально для путешествия в Мэн, — сообщила невестка, чем несколько смутила Оливию.
— Отлично, только снимите их на крыльце, прежде чем войти в дом, — сказала она.
В Нью-Йорке Энн спросила, можно ли ей называть Оливию «мамой». Теперь же Энн держалась отстраненно, поэтому и Оливия не спешила заключать невестку в объятия. Она развернулась и зашагала к дому.
Они пробудут здесь три дня.
На кухне Оливия внимательно наблюдала за сыном. Он оглядывался вокруг с неподдельной радостью:
— Мам, какой же ты порядок тут навела. Вау. — И вдруг тень пробежала по его лицу: — Стоп, ты что, раздала все папины вещи? С чего вдруг?
— Нет, разумеется, нет… Ну, кое-что отдала, конечно. Его уже довольно долго нет с нами.
— Что? — Крис смотрел ей прямо в глаза.
Она повторила, но отвернувшись от сына. И переключилась на старшего мальчика: