Может быть, поэтому ей было проще полюбить его заново, хотя настоящей матерью Жанна себя еще не чувствовала. Скорее добросовестно играла роль любящей матери, находя в этом искреннюю радость.
С Алицией Георгиевной было сложнее. Она сердцем чувствовала, что между ней и дочерью вдруг возникла какая-то отчужденность, будто они не виделись лет двадцать. Она замечала, что на некоторые вопросы Жанна отвечает невпопад или вообще отмалчивается. Но Алиция Георгиевна успокаивала себя тем, что все это — последствия шока, пережитого во время взрыва, и постепенно дочь придет в себя.
Совсем плохо дела обстояли с Тимуром. Каждую ночь Жанна буквально заставляла себя ложиться в одну постель с этим красивым, заботливым, но совершенно незнакомым мужчиной. Ни о какой близости между ними не могло быть и речи. Когда муж в первый раз попытался обнять ее, он почувствовал, что Жанна вся словно одеревенела.
— Что это с тобой? — спросил он. Жанна не могла ему ничего объяснить и только прошептала:
— Не надо… Ну пожалуйста… Потом…
Но и потом ничего не переменилось. В результате Тимур перебрался спать на раскладушку, что они тщательно скрывали от Алиции Георгиевны.
Уединяясь, Жанна часами перебирала многочисленные фотографии Арбатовой и вырезанные из газет рецензии на ее концерты, стараясь вникнуть в прежнюю жизнь и сделать ее своей.
«Прямо как шпионка, заучивающая легенду», — с усмешкой думала она. Но ничто не вызывало у нее воспоминаний. Лишь однажды, когда она наткнулась на большой репортаж о международном эстрадном конкурсе в болгарской Варне, что-то шевельнулось в ее голове.
Жанна закрыла глаза, стараясь оживить воспоминание. Ей на мгновение привиделся огромный зал под открытым небом, бешено аплодирующий кому-то. Потом, точно призрак, мелькнул пьяный человек со сбившимся галстуком, орущий: «Арбатова! Богиня! Не посрамила державу!..» Видение тут же исчезло, оставив в душе ощущение страха. Жанна поняла, что все это было адресовано ей. Вернее, той Жанне Арбатовой, которой она была раньше.
Но сегодня от известной певицы, прозванной Неподражаемой, осталась только внешняя оболочка. Жанна прослушала все кассеты с записями своих песен. Ей понравился голос Арбатовой. Но какое отношение к нему имела она? Жанне было дико даже представить, что она может подойти к микрофону. Она попробовала запеть вместе с фонограммой — и поняла, что у нее ничего не получается.
Между тем ее возвращения ждал большой коллектив — без малого тридцать человек: музыканты, бэк-вокалисты, танцоры… Жанна, откладывала встречу с ними, ссылаясь на плохое самочувствие. Но это не могло продолжаться бесконечно.