— Н-нет… — выдавила из себя Ксана.
— И правильно. Мы с тобой, малыш, всем нос утрем. Уж я постараюсь. Давай-ка за нашу общую удачу.
Генрих Романович заставил Ксану выпить еще вина, пристально глядя ей в глаза. С непривычки Ксана чуточку захмелела.
— Больше мне не наливайте, Генрих Романович, — попросила она.
— Да просто Генрих! Без отчества! — махнул рукой тот. — Давай еще по глотку, малыш. А если голова закружится, я тебя здесь и спать уложу, и… Давай, малыш!..
Ксана замотала головой, но тут старая ящерица наконец совершила решительный бросок за добычей. Внешне это выглядело невинно. Просто Генрих Романович, зайдя сзади, приобнял Ксану за плечи и прижался к ее шее сухими губами.
Ксана знала за собой предательскую слабость. Надо было не прозевать тот опасный момент, когда ее отзывчивое тело начинало жить отдельной жизнью, жадно требуя наслаждения. Тогда Ксана переставала принадлежать себе и ничего не могла с этим поделать.
Внезапная перемена в поведении тайного советника открыла Ксане его подлинные намерения. Он хотел одного — занять место Марьямова. Должно быть, Генриху Романовичу было невдомек, что между Ксаной и ее названым отцом ни о какой физической близости не могло быть и речи. Тайный советник решил овладеть и ею, и ее деньгами.
Догадка так поразила Ксану, что она в первый миг не могла шевельнуться. Потом с силой оттолкнула Генриха Романовича и крикнула:
— Пошел ты на хер, старый козел!..
Она никогда не ругалась матом, но волна ярости была слишком велика. Генрих Романович побледнел.
— Напрасно ты так… — прошипел он. — Еще пожалеешь. Очень пожалеешь. Я тебя, поблядушка, разорю. По миру пущу!..
Ксана, не слушая его, выскочила из квартиры.
За ночь обдумав создавшуюся ситуацию, к утру она стала спокойна и холодна как лед. Недрогнувшей рукой набрала номер тайного советника и отчеканила в трубку:
— Генрих Романович? Это Ксана Марьямова. Я договор с вами продлевать не буду. Вы уволены!..
Воплей тайного советника она слушать не стала, а сразу же позвонила по другому телефону. Он принадлежал Владику, молодому юристу, ходившему в шестерках у Генриха Романовича.
— Владик? Это Ксана говорит. Ты можешь сейчас ко мне подъехать? Только пулей. И шефу своему не сообщай об этом. Я его прогнала. Согласен вместо него со мной работать?
Владик закудахтал что-то невразумительное. Такого феерического предложения он не ожидал. Парень был тайно влюблен в Ксану Марьямову, чьи жгучие черные глаза и хрипловатый голос сразили его наповал.
— Да или нет? — нетерпеливо спросила Ксана.
— Да! Конечно да!