- Нас подобрали за городом. Просто Леха получил указание ждать машину на тридцать седьмом километре загородной трассы. Мы приехали на своей тачке, оставили ее возле «Мимозы» на платной стоянке, а сами пешком через сопку срезали путь.
- «Мимоза» - это придорожная гостиница на южном направлении? – переспросил Тихон.
- Да.
- Ладно. А «Егерь» откуда ехал?
- Не знаю. Там же десятки лесных дорог. Есть из лесничества, из частного сектора, где аристо проживают. Элитный поселок «Холодный Ручей». Знаете?
- Знаем. Кстати, оттуда спецмашина вполне могла приехать. Ладно, отдыхай, - Данилов поднялся со стула. – Мы должны проверить твои показания. Если не соврал – мы поможем тебе.
Потайники вышли из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Пройдя немного по коридору, атаман, нахмурив лоб, сказал Никифору:
- Это пустышка,
Страница 4
только время тратим. Надо колоть электронщика. Он даже про машину ничего не сказал. Когда раскодируешь данные с его мозга?
- Сегодня закончим, - твердо произнес Никифор. – Лиходея привлеку для помощи. У меня уже есть некоторые данные, но в основном все визуальные образы смазаны. И спецмашину я там вообще не видел. Надо же, отличный блок Хазарин поставил.
- Угу, - буркнул Данилов, покосившись на шагавшего сбоку и чуть сзади Федора. – Теперь придется людей посылать, чтобы искали все «Егеря» с кунгами. Не думаю, что их много в Албазине и в окрестностях.
- Тогда начни с «Холодного Ручья», - Никифор ускорил шаг. – В первую очередь надо тамошние окрестности обшарить. Если повезет – можем успеть, пока машину не перегнали за сто верст от Албазина.
Июль 2006 года
Албазин, Астапов
Астапов проснулся от неясной тревоги, зародившейся где-то на периферии сознания, еще не отошедшего ото сна. С чем это было связано – он бы не сказал, даже перебрав в уме сотни вариантов. Может, на плохое настроение повлияло вчерашнее совещание у министра МВД по Амурской губернии, может, ухудшившиеся показатели по раскрываемости преступлений, когда подчиненные перестали активно «ловить мышей». Короче говоря, тягучее беспокойство, начавшееся вечером, продолжилось и с раннего утра.
Мелодичная трель телефона, стоявшего на прикроватной тумбочке, окончательно заверила Астапова, что неприятные события имеют свойство трансформироваться в нечто осязаемое. Покосившись на заворочавшуюся под одеялом жену, он схватил трубку и прошлепал по теплому полу на веранду, плотно закрыл стеклянную дверь и сел в кресло.
- Астапов слушает.
Какое-то мгновение мембрана телефона хранила молчание, потом раздался тихий голос, словно с говорившим рядом находился еще кто-то, кому не следует слышать разговор.