— Какие к нам вопросы? — сказал он зло. — Это у меня теперь есть вопросы. Что, где, когда, понимаешь? Что за херня — ни полиции, ни «Скорой» — никого. А потом скажут, что мы не спасли подполковника из Москвы. Не вы — так народ скажет. Журналисты какие-нибудь. И где эксперты, где криминалисты? Может быть, там уже сейчас какие-нибудь улики исчезают навсегда.
— Какие улики, ты же сам говорил — бытовое возгорание.
Иван внимательно смотрел на Алексея. Тот растерянно развел руками.
— Я-то откуда знаю. Ты что, не понимаешь, прохожий, что не сгорают просто так, на ровном месте подполковники из Москвы!
В голосе пожарного зазвенела паника. Иван прикусил губу и посмотрел на дом. Алексей мог быть очень даже прав. Если погибает подполковник полиции, пусть спьяну и во сне, тут же всю деревню перекопают и — так, на всякий случай — кому-нибудь по шапке надают, а кому-то и голову с плеч. Просто чтобы все смотрелось солидно. Чтобы вовремя принять меры.
Алексей вдруг потерял к Ивану интерес и, хрустя снегом, побежал за рацией — как раз, чтобы немедленно «принять меры». Иван слышал, как Алексей на весь двор громко ругается с диспетчерской, требует, чтобы там перестали бить баклуши, проследили за кем-то и тоже приняли эти самые чертовы меры уже и перестали спать на работе. «Принимать меры» было словно пароль. Скажи — и ты больше не «водишь».
Краем глаза Иван заметил, как другой пожарный, юркий и молодой, бежит к Алексею, да так, что чуть не спотыкается. Иван вгляделся. Молодой и юркий что-то говорил Алексею и заполошно жестикулировал. Потом Алексей отпрянул, громко и зло крикнул: «Что ты мелешь?», и Иван понял — случилось что-то непредвиденное. Алексей побежал в сторону сгоревшего, местами чуть дымившегося еще дома, Иван припустил за ним. Меньше всего на свете Ивану хотелось возвращаться туда, где посреди мертвого холода, черноты и дыма восседал, как король на троне, его мертвый босс. Больше всего на свете Иван хотел вернуться в прошлое, на пять часов назад, остаться в Москве, поехать к кому-то другому или просто напиться и уснуть в машине. Но он — здесь, и этого изменить нельзя.
Обломки мебели, уголь и пепел хрустели под ногами. Погибший сидел все в той же пугающей позе, глядя незрячими глазами в никуда, а пожарный опустился рядом с ним на корточки и всматривался во что-то на полу рядом с креслом. Затем он поднял взгляд и посмотрел на Ивана так, словно был дезориентирован, сбит с толку.
— Что не так? — спросил Иван.
— Он, кажется, был привязан к креслу, — проговорил Алексей.