С приходом осени краски вокруг стали постепенно меняться. Ночи сделались холодней. А горы на горизонте теперь утопали в десятках оттенков желтого и бардового. Единственное, что всегда оставалось неизменным — это туман, отделявший нас двоих от всего остального мира. С течением времени он сделался более мрачным. И иногда при взгляде на него Кристина вдруг становилась грустнее. Пока я что-то писал, она часто сидела на ступеньках отеля и долго вглядывалась вдаль, все больше и больше погружаясь в какие-то мысли. Когда я пытался о чем-то ее спросить, она обычно отмалчивалась. Поэтому все, что мне оставалось — это пытаться угадать, о чем она думает. Но среди всех возможных вариантов я не находил ни одного, который мог бы назвать по-настоящему приятным.
********
Примерно через три месяца после моего приезда в «Мон-Сен-Мишель» волосы у меня на висках окончательно побелели.
— Ты теперь похож на Джорджа Клуни, — сказала Кристина, разглядывая мою седину.
— Может мне просто волосы сбрить? Буду похож на Стетхэма.
— Нет, не надо… Джордж Клуни — секси.
Кристина поцеловала меня в щеку, а затем плюхнулась на кровать и стала уже со стороны смотреть на то, как я кручусь у зеркала.
— Бог с ней с сединой, — резюмировала девушка. — Меня тревожит другое, почему на тебя так влияет это место? Ты выглядишь уставшим… А еще этот постоянный холод… Я просто не понимаю, в чем дело?
— Может в алкоголе, недостатке сна, не самом правильном образе жизни… Тут дело не в месте, — соврал я. — Я могу назвать тебе много причин, с которыми это может быть связано.
— Понятно, — проговорила Кристина, и мне показалось, что такое объяснение ее вполне убедило.
— А как там твой роман? — спросила она, вдруг решив поменять тему.
— Это не роман… Скорее так… Наброски.
— Помни, ты обещал, что напишешь еще одну книжку.
— Я помню.
— Публика ждет, — проговорила Кристина и, подмигнув мне, выскользнула из комнаты.
Я некоторое время еще покрутился у зеркала, размышляя о том, что делать с сединой на висках. А затем набросил на себя куртку и вышел из номера вслед за Кристиной. Теперь свет в коридорах горел только по вечерам. Поэтому в этот момент пространство передо мной выглядело серым, каким оно бывает в сумерках или ранним утром. Все, что я видел перед собой — это ровный коридор, одинаковые двери по обе стороны от прохода и тонкая полоска света, пробивающаяся из-за одной из них. Я подумал, что Кристина, наверно, была где-то там, и, не теряя времени на лишние раздумья, быстро зашагал в сторону той самой двери. Я никогда не бывал за ней прежде, поэтому, перешагнув порог, я сразу удивился, когда в первую же секунду меня ослепил яркий свет. Это был не свет солнца. Скорее свет мощных ламп или каких-то специальных прожекторов. Их свет ровными росчерками падал на меня откуда-то сверху. Яркие белые лучи, рассекавшие пространство на две части. Они заставляли щуриться. И вначале мне потребовалось какое-то время, чтобы различить за ними хоть что-то.