Поймав себя на этой мысли, я вдруг замер посреди зала, как будто со стороны сцены сейчас на меня кто-то смотрел. Чувствуя этот взгляд своей кожей, я медленно обернулся назад, и в этот момент все кусочки мозаики, сложились в моей голове в единый узор. Рядом со сценой — справа и слева от нее — висели две растяжки. На первой из них была моя улыбающаяся фотография в квадратных очках, которые я обычно носил только от случая к случаю. А на другой — обложка какой-то книги и круглая надпись рядом с ней: «Национальный бестселлер».
Пытаясь насладиться моментом, я решил никуда не спешить и, заняв одно из зрительных мест в зале, начал просто смотреть на сцену, представляя себе, что могло происходить на ней, если бы этот момент был реальным. Где-то за закрытой дверью в паре сотен метров от меня все так же звучала музыка и чьи-то голоса. Но теперь я их почти не замечал, погрузившись с головой в свои мысли. Я мечтал об этом моменте с 12 лет, и если это видение — все, что мне осталось от него, я хотел бы насладиться, по крайней мере, этим.
Я вспомнил о тех первых книгах, которые я писал когда-то еще в глубоком детстве. Вспомнил свою первую печатную машинку, которая была у меня еще в начале 2000-х, и потрепанное гусиной перо, которое было у меня до нее. Я вставлял в него стержень от шариковой ручки, брал здоровенную тетрадь, а потом забивался с ней куда-то в самый дальний угол дома, чтобы писать, писать, писать… Тогда у этих книг не было ни конца, ни начала — просто середина или какие-то фрагменты, к которым со временем я собирался добавить и что-то еще. Я с самого детства мечтал о том, чтобы стать писателем. Но в конечном итоге написал только один единственный роман — тогда в Юодкранте — а после этого забросил все и снова вернулся к тому мусору, который обычно писал для различных минских изданий.
В этот момент перед моими глазами то и дело всплывали какие-то обрывки из моего прошлого. Я думал о жизни, которую не прожил, и о том, в какой момент я повернул не в ту сторону. Это ведь началось еще задолго до поездки в «Мон-Сен-Мишель». Но выбор в пользу чего-то одного — это все равно всегда выбор против чего-то другого.
Еще несколько минут я так и сидел в пустом зрительном зале, глядя, как вокруг меня свет и полумрак разливаются одновременно. Сцена, расчерченная тонкими лучами прожекторов, и сотни кресел, утопающих в серой темноте. Я не хотел уходить отсюда. По какой-то странной причине, мне было хорошо здесь. Воспоминания и мечты становились четче. И я словно растворялся в них, напрочь забыв о том, что каждая деталь вокруг меня была сейчас лишь только видением. «Мон-Сен-Мишель» продолжал шутить свои шутки. И, подумав об этом, я снова вспомнил о своей седине и о том контракте, который три месяца назад я заключил со Спильманом. Я не жалел ни о чем, но где-то внутри меня все равно зияла огромная брешь. Я вспомнил о Кристине и ни с того ни с сего проговорил эту фразу вслух: «Выбор в пользу чего-то одного, это всегда выбор против чего-то другого».