— Откуда ты это знаешь?
Кристина не ответила. Какое-то время я еще ждал, что она скажет что-то, но потом просто решил отпустить. В конце концов, это, действительно, было не так уж важно, откуда ей было известно об этом.
— Да, — проговорил я, наконец. — Год за месяц. Или… что-то около того. Я не знаю, точно. Спильман сказал, что вероятней всего мне удастся продержаться три или четыре года. И я решил, что это не такой уж плохой размен.
— Какой же ты дурак, — ответила Кристина, а потом вдруг сильнее сжала губы и запрокинула голову вверх, чтобы слезы катились обратно.
— Прости меня… — пробормотал я, стараясь хоть как-то ее успокоить, но, казалось, эти слова сделали только хуже.
— Ты должен жить! Как ты не понимаешь этого? — почти прокричала она, а затем спустила ноги на пол и быстро перебралась с подоконника ко мне на кровать. Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего собственного, и на какой-то миг все вокруг меня исчезло, растворяясь в синих, серых и зеленых оттенках ее глаз.
— Но… — пробормотал я, однако Кристина перебила меня в ту же секунду.
— Послушай меня… Послушай! — проговорила она, положив ладони мне на лицо. — Я не хотела умирать… Очень не хотела… Но так получилось. Это больно, несправедливо, ужасно… Но этого уже не изменить. Ты не виноват в этом, и не должен теперь хоронить себя со мной вместе.
— Но это мой выбор.
— А что станет со мной, когда через три или четыре года тебя не станет? Я снова останусь здесь одна? Тогда все воспоминания превратятся в кошмары. И я буду жить, зная, что это я стала причиной твоей смерти…
— Кристина…
Я протянул руку к ней, но в этот момент моя ладонь нащупала перед собой только воздух. Так и продолжая смотреть мне в глаза, Кристина растворялась в утреннем сумраке, как будто отстраняясь от меня, или специально не давая мне забыть, что сейчас я говорю с призраком.
— Нет, подожди… Пожалуйста… Не бросай меня, — пробормотал я, и на какой-то миг мне вдруг сделалось невыносимо страшно от мысли о том, что все между нами может просто закончиться вот так — тихо и нелепо. Я чувствовал, что теряю ее, и изо всех сил пытался хоть как-нибудь остановить это.
— Я не буду, — ответила Кристина, и в следующую минуту ее кожа снова сделалась осязаемой. Я схватил ее руку крепко-крепко, как только мог. А она вдруг прильнула ко мне всем своим телом и как обычно тихо сказала: «Обними». Я сжимал ее в своих объятьях, чувствуя, словно в эту секунду я держал в руках целый мир. И какое-то время мы так и лежали вдвоем — девушка-призрак и парень, который безумно боялся ее потерять.