— С чего ты вообще взяла, что отсюда можно выбраться? — спросил я Кристину, продолжая ковырять вилкой кусок вяленого мяса из последней партии продуктов.
— Не знаю… — откликнулась девушка. — Просто чувствую и все…
— Опять твои потусторонние штучки?
— Получается так, — сказала Кристина и в первый раз за это утро по-настоящему улыбнулась мне — легко и без тени печали.
— Но даже, если мы пройдем через туман или найдем какую-то дорогу, где его не будет, мы просто попадем в город. Вот и все. А что дальше?
— Там посмотрим, — очень просто ответила девушка. — Я не знаю, как я это пойму. Просто будем действовать по обстоятельствам. Даже если из этого ничего не выйдет, прогулка до города нам не помешает. Я думаю, за пару часов «Мон-Сен-Мишель» по нам не особо соскучится.
Ее доводы казались логичными. И от этих слов мне стало немного легче на душе. В конце концов, это была простая прогулка, которая, скорее всего, должна была просто закончиться ничем. Я не знал, как нам выбраться из «Мон-Сен-Мишеля». Как и сама Кристина. И понимание этого давало мне хоть какую-то надежду на то, что у меня получится ее удержать.
Когда мы, наконец, выбрались из отеля, часы уже показывали полдень. Пейзажи впереди не менялись, и, глядя на все те же горы впереди, я вдруг подумал о том, что время в этом месте и вправду текло очень странно. Кристина взяла меня за руку, и ощущение этого снова вернуло меня в реальность.
— Расскажи мне что-нибудь, — сказала она, глядя куда-то себе под ноги. — Не хочу, чтобы эти секунды были такими гнетущими.
— Что, например?
— Например, что ты писал вчера вечером. Еще один великий европейский роман?
Я улыбнулся: «Я не знаю. Может быть».
— Так значит, это и в правду новая книга? — откликнулась Кристина и тоже улыбнулась вслед за мной.
— Наверное. Говорю же, я еще сам не понял. Я написал только с десяток страниц. И пока не знаю, что из этого выйдет.
— Но почему сейчас?
Я на секунду задумался, как будто пытаясь отыскать внутри себя какие-то подходящие слова, а затем заговорил очень медленно, аккуратно выстраивая каждое предложение.
— Знаешь, когда я был подростком, я писал что-то лишь от случая к случаю, говоря себе, что браться за какой-то рассказ или роман нужно только тогда, когда каким-то словам внутри тебя уже становится тесно. Так вот вчера впервые за много месяцев я тоже почувствовал нечто подобное. Я хотел писать… Или просто не мог без этого… Не знаю. Но я делал это для себя, а не потому что должен был отрабатывать аванс, который мне выдали в издательстве. И это было особенное чувство. Я писал и боялся остановиться, чтобы не потерять его. Я уже давно не находил в себе чего-то подобного.