Кристина оставляла меня только в те часы, когда я начинал работать над своей книгой. Я писал 7 или 8 страниц в день, а потом возвращался к началу и вновь начинал что-то править в тексте или переписывать. Иногда я набирал на экране какое-то предложение и вдруг останавливался прямо посередине, ловя себя на мысли, что каждое новое слово приближает меня к концу. Я обещал, что закончу роман и уеду. И осознание этого вгоняло меня в ступор.
В такие моменты я часто невольно пытался выиграть для нас еще немного времени. Хотя чувствовал, что с каждый днем «Мон-Сен-Мишель» постоянно ворует у меня что-то. Мои волосы теперь были такими же седыми, как и у Спильмана, а кожа на руках начинала трескаться от постоянного холода. Теперь по ночам я спал уже под двумя одеялами, но даже это не всегда помогало согреться по-настоящему.
Когда лето сменилось осенью, дожди в Татрах стали почти постоянным явлением. Кристина обычно смотрела на них из окна. А я иногда выходил на порог отеля, наливал себе кружку чая, кутался в одеяло и подолгу смотрел на непрекращающийся ливень, шумящий где-то впереди. В таких моментах было что-то медитативное, как будто только дождь помогал мне не думать ни о чем. И именно поэтому я всегда запоминал в нем все до малейших деталей. Я помню грязно-серое небо, висящее низко над горами. Помню запах прохлады в воздухе и вид сосен, едва заметно покачивавшихся на ветру. И помню тот момент, когда эти картины впереди вдруг показались мне одновременно странными и неполными, словно из пейзажей вокруг пропала какая-то очень важная деталь, но я никак не мог понять, что именно это было.
Когда я, наконец, нашел ответ, эта мысль пронзила меня, как раскат молнии. Я искал глазами туман впереди, но вместо него видел только облака, которые в этот момент висели очень низко над склонами. Дорога была открыта. По крайней мере, мы могли попытаться выбраться в город. Но в то же время это означало, что уже сегодня я мог потерять Кристину навсегда. И от понимания этого по моей коже пробежала дрожь, как будто кто-то вдруг впрыснул мне в вены ледяную воду.
Скинув с себя одеяло, я поднялся с места и сделал несколько шагов вперед. Струи воды стекали вниз с козырька у главного входа, а затем падали на землю, тут же превращаясь в десятки крошечных луж. Ветер бросал мне в лицо холодные капли. Я стоял у самой кромки дождя, пытаясь понять, насколько реальным было все то, что я видел. Туман рассеялся, и понимание этого было одновременно пугающим и невероятным. Я ловил губами холодный воздух с запахом дождя и никак не мог пошевелиться.