Когда я снова вошел в нее, она застонала, и в этот момент показалась мне удивительно настоящей. Ее ладони уперлись мне в грудь. А на лице вдруг промелькнула полуулыбка.
— Подожди, — сказала Вероника, останавливая мои движения. А потом сунула руку себе под спину и достала оттуда еще один скомканный бумажный листок. — Тебе определенно нужно завести рабочий стол, а не разбрасывать их по постели.
— И тогда мы могли бы заниматься этим на столе?
— Определенно. Но давай поговорим об этом позже…
— Хорошо, — кивнул я, снова растворяясь в ее поцелуях. — Больше никаких слов.
И мы молчали — сначала занимаясь сексом, а потом, когда лежали, обнявшись, сразу после него.
— Обними, — сказала Вероника, и это слово — первое за долгое время — ударило меня, как внезапный разряд молнии. — Кажется, так постоянно говорила героиня твоей книги?
— Да, — откликнулся я. — Но ты же и так знаешь это.
На какой-то момент между нами повисло молчание, которое сейчас вдруг показалось мне каким-то гнетущим. Казалось, Вероника хочет что-то сказать мне, но все никак не может решиться.
— Ты ведь выдумал ее?.. — спросила она еще через несколько секунд.
— Кого?
— Ту девушку-призрака… Свою главную героиню… Такого ведь просто не может быть на самом деле? Правда?
Я ничего не ответил, но для Вероники, казалось, этого уже было достаточно. Какое-то время она еще молча ждала моего ответа, а потом просто встала с постели и начала собираться, как делала это десятки раз прежде.
— Куда ты? — спросил я.
— Мне еще нужно заехать в редакцию… и еще в пару мест, — ответила она, но в глубине души я точно знал, что это было неправдой.
— Останься.
— Может в другой раз.
— Еще через полтора года?
— Нет, — ответила Вероника, а потом очень внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. — Я думаю, намного раньше… Ты ведь уже забываешь ее.
— О чем ты говоришь?
— О том, что у нас с тобой еще много времени. И я могу подождать… Позвони мне, когда всерьез возьмешься за новую книгу.
— Ее первые главы разбросаны у тебя под ногами…
— Это еще не то…
В этот момент я не до конца понял, о чем она говорила. И все, что мне оставалось — это молчать и следить взглядом за тем, как она одевается и уходит. Еще пару минут — и я остался в квартире совершенно один. Только разбросанные листы на полу и отблески заката, стекающие по стенам. Я глядел на небо за окном и думал о Веронике. Что она значила для меня? И какая роль была отведена ей во всей этой истории? Оба вопроса остались без шансов на ответ. Но сейчас это было совершенно неважно. Мне просто нравилось думать о ней и наслаждаться этим послевкусием нашего общего вечера.